4.1 قازان بلغاريا: التاريخ والثقافة
Волжские булгары. Глава IV. Зрелость: Исторический путь и культурные достижения Казанской Булгарии
فيспешно пережив фазу надлома, в начале XV в. булгарский этнос вступил в инерционную фазу своего этногенеза, которую Л.Н.Гумилев назвал “золотой осенью цивилизации”. Инерционная фаза “характеризуется укреплением государственной власти и социальных институтов, интенсивным накоплением материальных и культурных ценностей, активным преобразованием вмещающего ландшафта”, — писал ученый[i]. Количество дисциплинированных в выполнении государственных установлений и прилежных к работе людей увеличивается, т.е. лицо этноса начинают определять не пассионарии, а люди гармоничные, интересы которых полностью определяются мирным трудом, направленным на улучшение материальной и культурной сторон жизни своей семьи. Они — противники войны и сторонники того образа жизни, который ведут и который представляется им единственно разумным и возможным, и изменения которого они не желают.
Так как в инерционной фазе этногенеза в социально-политической жизни этноса не происходит каких-либо потрясений, если только они не возникают извне, например, в случае войны, этноноосфера его действует устойчиво и согласованно, ибо подпитывается однонаправленными в основном, уравновешенными и спокойными мыслями и чувствами гармоничных людей. Если и есть в этносе какое-то количество пассионарных людей, то их мысли и чувства не могут поколебать устойчивости этноноосферы этноса из-за их малочисленности.
Однако в критические моменты жизни этноса, когда устойчивость его системы может быть поколеблена вмешательством со стороны представителей других этносов как извне, так и изнутри, этноноосфера может явиться тем источником энергии, который подпитывает гармоничных людей, направляющих свою деятельность на сохранение жизнеспособности этнической системы. Если этнос побеждает возникшие трудности, то все возвращается “на круги своя”, если же этническая система бывает деформирована, то происходит смещение, в данном случае, инерционной фазы, что ускоряет его переход в фазу обскурации, которая в консервированном виде может протекать столетия. Как только будут созданы условия, способствующие возникновению фазы регенерации, этническая система восстанавливается за счет сохранившейся этноноосферы и деятельности пассионариев, количество которых никогда не бывает равно нулю.
На этнические процессы, протекающие в Волжской Булгарии в XIV- 1-ой половине XV вв. большое влияние оказывало воздействие двух соседних ей государств — Кипчакского царства и Московской Руси. Можно с уверенностью сказать, что их политические и экономические интересы в 1-ой половине XV в. столкнулись именно в Волжской Булгарии. Богатая страна, с развитой экономикой, с достаточно высокой для своего времени материальной и духовной культурой, центр торговли Восточной Европы, где сходились купцы многих стран, давая государству немалую прибыль, Волжская Булгария представлялась соседям довольно лакомым кусочком. Кипчакское царство, исходившее из своего прошлого могущества, и Московская Русь, доказавшая свою возможность противостоять Золотой Орде в Куликовской битве, вполне были уверены в своих устремлениях подчинить Булгарию своей власти. Хотя население Золотой Орды в своей основной части и было родственно булгарам, тем не менее булгары себя никогда не отождествляли с кипчакско-ногайским населением Дешт-и-Кипчак во главе с потомками монгольских феодалов. “Во время монгольского нашествия объединение кипчаков распалось, но сами кипчаки не исчезли. Со временем они вошли как один из компонентов в состав казахского, узбекского и башкирского народов”[ii]. Население Золотой Орды никогда не составляло собой единый татарский этнос. Такого этноса не существовало. В недрах Кипчакского царства, кроме уже существующих этносов — булгар, русских и некоторых других, складывались новые этносы казахов, узбеков, ногайцев. Что касается взаимоотношения булгар с русскими, здесь мы наблюдаем противоборство двух этноноосфер, основанных на различных религиозных принципах — ислама и православия, несмотря на близость многих сторон их материальной жизни и родства по крови, которое поддерживалось в течении многих столетий.
Установление новой государственности в Казанской Булгарии. В 30-е годы XV в. в Золотой Орде, как и в предшествующие десятилетия, шла непрекращающаяся борьба за ханский трон в Сарае. Потомство Батый-хана со временем стало многочисленным, распалось на династии, которые попеременно занимали трон. Каждый претендент из той или иной династии считал себя более достойным ханской власти. Поэтому хан, вступивший на престол, старался уничтожить представителей соперничающей династии. В этой династической борьбе немалую роль играли придворные вельможи, особенно военачальники.
Когда Улу-Мухаммед вступал на золотоордынский престол, то он как и любой другой победитель на его месте, повел борьбу за укрепление своей власти. Для достижения этой цели необходимо было уничтожить военачальника Едигея — главного сторонника наследников Тимура Кутлу. Однако принятые меры к успеху не привели. Сыновья Едигея, бежавшие в Россию, неожиданно вернулись в Орду во главе 3-тысячного войска и с племянником Тимура Кутлу Гыясэтдином, напали на Улу-Мухаммеда, который, потерпев поражение, вынужден был удалиться в Крым. В Сарае на престоле оказался Гыясэтдин. Через год после его смерти в ханы был возведен Кичи-Мухаммед.
По причине той же династической борьбы Улу-Мухаммеду пришлось покинуть и Крым, где он был ханом. С 3-тысячным войском изгнанный отовсюду хан вступил в пределы России, надеясь на благодарность московского великого князя Василия II, которому будучи еще золотоордынским правителем он передал великокняжеский престол. Улу-Мухаммед занял город Белев на Оке, находившийся в юго-западной части Московского государства. Однако Василий II, возможно, желая показать свою преданность сарайскому хану, не оказал поддержку неудачнику и потребовал его удаления из пределов Московского княжества.
В декабре 1437 г. против Улу-Мухаммеда великий князь послал войска. Произошла битва, в которой хан одержал над русскими полную победу. Весной 1439 г. он пошел с войсками на Нижний Новгород и занял его, затем, не встречая серьезного сопротивления русских, дошел до Москвы. После этих событий в течение почти пяти лет мирные отношения между Улу-Мухаммедом и Василием II не нарушались. Не имея другого пристанища, хан сделал своей ставкой небольшое поселение (место старого булгарского города) рядом с Нижним Новгородом. С целью укрепления своего положения Улу-Мухаммед зимой 1445 г. ходил на Муром, весной того же года послал войско против Московского великого князя. Мухмутек и Якуб, поставленные отцом во главе войска, в июле 1445 г. дали великому князю сражение. Русские и эту битву проиграли. Василий II попал в плен и сыновья Улу-Мухаммеда отвезли его к своему отцу в Нижний Новгород. Осенью того же года великий князь был освобожден из плена за большой выкуп. Улу-Мухаммед понимал, что его положение на окраине чужого государства, в окружении враждебного народа непрочно и долго он в таком положении пребывать не может. Без тыла, без пополнения войск, без своего государства он рано или поздно будет побежден. Необходимо было занять трон, который мог бы упрочить его власть над определенной территорией и народом, живущим на ней. Пожалуй, наиболее подходящей для осуществления данного замысла Улу-Мухаммеда была Волжская Булгария. Захватить ее не составляло большого труда, ибо ослабленная завоевательными походами золотоордынцев и русских, а также прокатившейся по стране 1428-1430 гг. эпидемией чумы и сильнейшей засухой, она не могла оказать сопротивление.
Хан без трона, которому в последние годы однако же сопутствовала военная удача, Улу-Мухаммед не успел осуществить свой план — был убит своим сыном Махмутеком. Последний и довел дело отца до конца. Махмутек в 1445 г. захватил Казань — столицу княжества, а местного правителя Алим-бека (Азыя, Либея) убил. Однако эти события нельзя представлять так, как-будто бы вся Волжская Булгария перешла в подчинение (теперь уже хана) Махмуда, сына Улу-Мухаммеда. Возможно, так называемое Казанское царство (Казанское ханство) русских летописей так и осталось одной из провинций Казанской Булгарии, а казанские ханы правителями Казанской области — форпостом борьбы за независимость в условиях экспансии русского самодержавия на восток. По этому вопросу интересные мысли высказаны в статье Ф.Нурутдинова “Пусть поверят все народы…”[iii]. Дополнительные исследования казанского периода истории булгар могут привести к важным и интересным открытиям.
Не остались без земель сыновья Улу-Мухаммеда Касим и Якуб. Василий II выделяет им удел на Оке в Мещерской земле. Касим остается владеть уделом, именуемом в дальнейшем Касимовским царством, которому русские князья платили дань еще после падения Казани в 1552 г. по договору, заключенному при освобождении Василия II из плена. Якуб же несет службу в качестве военачальника при дворе великого князя. Находившиеся при русском войске тюрки именовались служилыми татарами или казаками. Чем быстрее распадалась Золотая Орда, чем больше в ней происходило смут, тем охотнее золотоордынские феодалы вместе со своими отрядами переходили на службу к русским князьям. В период распада Золотой Орды происходит обособление булгаро-буртасских (мишарских) земель от булгаро-казанских. Во второй половине XIV в. делаются попытки создать в Посурье отдельное государство с центром в городе Наровчат (Мухша). Однако предкам современных татар-мишарей это не удается. С одной стороны Золотая Орда, а с другой — усиливающееся Московское государство не оставляют их в покое. В 1372 г. на мишарских землях на реке Суре русскими была основана крепость Курмыш, а еще через 20 лет Василий получил от Тохтамыша ярлык на владение этими землями. Так разошлись пути развития булгарско-казанских и булгаро-мишарских групп одного народа.
Казань и Москва: противостояние. Однако вернемся к взаимоотношениям Казани и Москвы. “Мирные отношения между русскими и казанцами, — пишет М.Г.Худяков, — в течение всего царствования хана Махмуда ни разу не нарушались, и двадцатилетие 1446-1466 гг. следует считать тем временем, в течение которого преимущественно окрепли торговые связи Казанского ханства с Россией, и когда Казань стала окончательно центром международной торговли на Волге. Выгодный договор с русским правительствам, заключенный в 1445 году, давал приток из России денежных средств, которые оставались в Казани и давали возможность расширять торговые предприятия”[iv]. Ежегодный “выход” дани из Москвы давал казанскому правительству средства для поддержания крупных экономических мероприятий, необходимых для усиления государства.
Полководческий и организаторский талант Махмуд-хана пал на благодатную почву, которую представляло собой булгарское население, имевшее многовековые культурные традиции. Казанская Булгария не только восстановила свою политическую независимость, но развила дальше экономический потенциал, заложенный предшествующими поколениями булгар. Вне этого невозможно понять быстрое политическое и экономическое возвышение Казани. Махмуд-хан сыграл для Булгарии ту же роль, которую сыграла для России немецкая принцесса Софья, ставшая русской императрицей Екатериной II.
Далее М.Г.Худяков пишет: “Казанцы стали усиленно развивать свою деятельность на поприще международной торговли, и город Казань стал первоклассным центром товарообмена в Восточной Европе. Сюда стекались товары и съезжались купцы из Средней Азии, Сибири, из Персии, Закавказья, со всего Поволжья и из России. Ежегодная ярмарка, происходившая в Казани, получила то же значение огромного международного рынка, какое раньше имела Булгарская ярмарка,…”[v]. Ярмарка проходила на песчаном волжском острове против Казани; русские называли его “Гостиный остров”. Уже в советское время остров назывался “Маркиз” и был местом отдыха казанцев; после строительства Куйбышевской ГЭС и подъема уровня Волги остался под водой.
Махмуд-хан, возродивший булгарское государство, скончался в середине 1460-х гг. Он оставил двух сыновей — Халиля и Ибрагима. На трон вступил старший — Халиль, однако царствование его было непродолжительным. В 1467 г. молодой хан скончался. Верховную власть принял на себя его брат Ибрагим. Согласно обычаю того времени вдова Халиля царица Нур-Султан, дочь ногайского князя Тимура, стала женой Ибрагима. Дело осложнялось тем, что появился еще один претендент на ханский престол — дядя Ибрагима царевич Касим, живший в России. Отныне и до падения Казани в 1552 г. за казанский престол ведут борьбу две группировки: местная — булгарская и татарско-русская, организованная выходцами из Золотой Орды, перешедшими на службу к русским государям. Иван III, заменивший в 1462 г. на московском престоле своего отца Василия II, сразу же показал себя политиком агрессивным по отношению к Казанскому ханству. Своей поддержкой кандидатуры царевича Касима на ханский трон в Казани он сделал первый шаг на пути подчинения ее России.
Кто-то может сказать: автор способствует расколу татарской нации. Ничуть! Сторонники татарско-русской партии верой и правдой служили московским великим князьям. Когда они шли завоевывать Казань в составе русских войск или в городе совращали народ подчиниться Москве, они прекрасно понимали, на что направлены их действия. Булгария для них не была Родиной. Булгары, хотя и были по крови и вере близкими, но не настолько, чтобы встать на сторону Казани, точнее их личные интересы, связанные со службой русскому государству, от которого они имели определенные материальные блага, для них были выше родства. После гибели суверенной Казани многие из них приняли крещение и их потоки обрусели. Так что, кто на сегодняшний день считает себя булгаро-татарином его предки действительно были булгарами, а потомки тех, кто в те далекие годы способствовал русскому царю в его стремлении подчинить Казань Москве уже давно среди русских, а многие из них и не помнят, что их предки были татарами. Ведь родословную вели только дворянские роды. Одна треть русского дворянства — потомки татарских мурз.
“Вмешательство русского правительства в дела Казанского ханства, — пишет М.Худяков, — вызванное как будто незначительными, династическими соображениями, настолько совпадало с видами русской великодержавной политики, что оказалось причиной серьезной войны между обоими государствами”[vi].
Хан Ибрагим, воспитанный на булгарской культуре и традициях, опираясь на булгарскую знать, прослышав о движении русских на Казань для завоевания трона царевичу Касиму — выдвиженцу Ивана III, приступил к организации государства для отпора иностранному вторжению. Русские при первой же стычке, увидев силу и решимость казанцев отстоять город, повернули назад. На этом поход русских войск окончился, а затем прекратилась и борьба за престол по причине смерти претендента — царевича Касима. Однако начало было положено: взаимные военные походы булгар и русских продолжались. Булгары совершили поход под Галич, а русские весной 1469 г. — против Казани. Осенью того же года братья великого князя Юрий и Андрей начали осаду Казани. Однако дело до взятия города не дошло — начались переговоры, которые закончились мирным договором в пользу Москвы.
В 1479 г. хан Ибрагим скончался. Потомство его было довольно многочисленным. От первой жены Фатимы он имел трех сыновей — Али (Ильгам), Худай-Кула и Мелик-Тагира, и от второй жены Нур-Салтан (вдовы покойного брата) двух сыновей — Мухамед-Эмина и Абдул-Латыфа. Из дочерей известно имя только Ковгоршад. Вдова теперь уже Ибрагима вышла замуж за крымского хана Менгли-Гирея и увезла с собой в Бахчисарай младшего сына Абдул-Латыфа.
В Казани разгорелась борьба группировок в связи с необходимостью выбора престолонаследника. Булгарская группировка провозгласила ханом сына Фатимы Али, а татарско-русская оппозиция выдвинула в ханы кандидатуру сына Нур-Султан Мухаммед-Эмина. Сторонники Али победили и он был утвержден на троне. Десятилетний Мухаммед-Эмин вынужден был покинуть родину и выехать в Москву. На его воспитание при дворе Ивана III татарско-русская группировка возлагала определенные надежды. Московское правительство сложившееся положение дел в Казанском ханстве не могло устраивать и оно начало готовиться к новым военным действиям.
Иван III с целью достижения своей цели, вмешиваясь во внутренние дела Казани через своих сторонников, постоянно организовывал интриги и, наконец, добился дестабилизации политического положения в окружении хана. В 1484 г. верх одержала татарско-русская группировка, для поддержки которой вовремя подошло московское войско. Хан Али (Ильгам) был низложен и ханом провозглашен 16-летний Мухаммед-Эмин, привезенный из Москвы. Однако стабилизации положения не произошло. Булгарская группировка быстро взяла ситуацию в свои руки. Московское правительство вынуждено было с этим считаться. В 1485 г. хан Али был восстановлен на троне, а Мухаммед-Эмину вторично пришлось покинуть Казань.
Весной 1487 г. великий князь Иван III предпринял очередной большой поход против Казани. Осажденный город сдался. Казанцы не желая кровопролития, низложили хана Али и открыли городские ворота. Русские вошли в город. В ознаменование своей победы Иван III принял титул князя Болгарского. Официальные историки не любят в своих трудах отмечать этот факт. Видимо, из тех соображений, что тогда придется отвечать на вопрос: почему Иван III, покорив татар, принял титул князя Болгарского? На этот вопрос существует только один ответ: потому что для Ивана III и тогдашних русских не было никакого сомнения в том, что они взяли булгарский город Казань, покорили булгарское государство.
На Казанский престол взошел ставленник великого князя Мухаммед-Амин, его братья Мелик-Тагир и Худай-Кул, мать, жены и сестры были арестованы и отправлены в Москву. Хана Али с женами сослали в Вологду, где уже пребывал в ссылке крымский царевич Хайдар. Мать хана Али царица Фатима, царевичи и царевна были сосланы в Белозерскую область, город Карголом. Хан Али в плену скончался. Царица Фатима и царевич Мелик-Тагир также умерли в ссылке. Сыновья Мелик-Тагира были крещены с именами Василия и Федора. О Федоре Мелик-Тагировиче известно, что он в 1531 г. был наместником в Новгороде. Царевич Худай-Кул был освобожден и доставлен в Москву. В 1505 г. он крестился, получил имя царевича Петра Ибрагимовича (в том же году, когда умер Иван III ). Через год женился на сестре великого князя Василия III Евдокии Ивановне. Некоторые исследователи считают, что, возможно, великий князь прочил его в наследники престола. В 1523 г. царевич Петр Ибрагимович умер и был погребен в Архангельском соборе Московского Кремля.
С победой Ивана III над Казанью русские перестали выплачивать ей дань, между двумя государствами установились равноправные отношения, государи которых обращались друг к другу со словами “брат мой”. Но это было и началом господства в Булгарии татарско-русской группировки и подчинения страны Москве. Наиболее видные представители булгарской группировки были казнены. Тогда оставшиеся в живых их сторонники решили призвать на помощь своих восточных соседей. Весной 1495 г. сибирский царевич Мамук с войском вступил в пределы Казанской Булгарии. Русское войско не смогло оказать Мухаммед-Эмину действенной помощи. Хан с семейством и представителями татарско-русской группировки бежал в Россию. Казань сдалась без боя. На трон взошел царевич Мамук.
Hадежды булгарской группировки не оправдались: хан Мамук оказался неспособным руководить таким крупным политическим и культурным центром, как Казань. Он на каждом шагу своего правления совершал ошибки и тем самым настроил казанцев против себя. Воспользовавшись тем, что хан Мамук ушел в поход против удельного Арского княжества, противники нового режима затворили крепостные ворота и объявили его низложенным. Мамука в город не пустили и он, оставив войско, вынужден был убыть к себе на родину в Сибирь.
Новое правительство, взявшее в 1495 г. власть в Казани, решило восстановить отношения с Москвой на основе принятого ранее договора и вернуть на престол династию Ибрагима. Однако правительство не желало возвращения в Казань Мухаммед-Эмина. На престол был приглашен его брат Абдул-Латыф, который проходил службу в России, где владел г.Звенигородом, в то время как Мухаммед-Эмин правил г.Каширой, то есть братья находились на постах, которые обычно предназначались только старшим сыновьям великих московских князей.
Абдул-Латыф правил Казанью 7 лет. Чем взрослее он становился (ханом был назначен в 18 лет), тем более проникался интересами булгарского народа и его политика становилась самостоятельнее и враждебнее России. Для татарско-русской группировки такой оборот дел был неприятен и она совместно с московским правительством сделала все возможное, чтобы низложить молодого хана с престола, что и было совершено зимой 1502 г. На престол вернулся прежний хан Мухаммед-Эмин, который, как казалось русским, был на их стороне. Абдул-Латыф был отправлен в ссылку в Россию.
Когда Мухаммед-Эмин возвратился в Казань ему было чуть больше 30 лет. Хан учел то обстоятельство, что казанцы были недовольны усилением русского влияния. Для освобождения от зависимости, в которой Казань находилась, Мухаммед-Эмин задумал объявить русским войну. Война для русских началась внезапно. 24 июня 1505 г., в день открытия Казанской ярмарки, русские купцы были перебиты. На улицы выплеснулась вся ярость булгар многолетним русским вмешательством в дела своего государства. Многие русские были убиты, оставшиеся в живых обращены в рабство. Московский посол был арестован.
Мухаммед-Эмин собрал 40-тысячное войско, к нему присоединилась 20-тысячная армия союзников — ногайцев. В сентябре того же года казанское войско под командованием ногайского князя подошло к Нижнему Новгороду. Однако город взять им не удалось. Ногайский князь при штурме города был убит. Армия, не выполнив своей задачи, возвратилась в пределы своей страны.
Военные действия между Москвой и Казанью возобновились весной 1506 г. Теперь уже 100-тысячная русская армия вела наступление против казанцев. В середине лета русские достигли Казани. Булгары при поддержке марийцев и чувашей нанесли русскому войску страшное поражение. Оставшиеся в живых русские вернулись в Россию. В Казани осталось большое количество русских, взятых в плен под городом. Вскоре между Булгарией и Россией был заключен мирный договор, по которому обе стороны вернулись к исходному положению. Но поражение русских в войне укрепило авторитет Мухаммед-Эмина среди казанцев, кроме того, русским был нанесен большой материальный и моральный ущерб.
Мухаммед-Эмин уступками московскому правительству свел на нет плоды своей победы, что усилило в Казани татарско-русскую группировку. В 1508 г. русские военнопленные, взятые под Казанью в боях в 1506 г., были освобождены и отпущены на родину. В феврале 1512 г. между обеими странами был заключен “мир вечный”. Мухаммед-Эмин тяжело заболел и в 1518 г. скончался. Перед казанским правительством в очередной раз встал вопрос о престолонаследии. Абдул-Латыф, который мог бы унаследовать трон скончался в России еще раньше, в 1517 г. Братья не оставили после себя сыновей. Ближайшими родственниками были их сводные братья по матери Нур-Султан, которая была замужем за крымским ханом Менгли.
На освободившийся казанский трон усилиями московского правительства в 1519 г. был назначен касимовский царевич Шах-Али, которому в то время было всего 13 лет. Это назначение давало русским возможность делать в Казани все, что было в их интересах. Конечно, такой хан и русская политика не могли быть популярными среди казанцев. В народе назревало недовольство. Булгарская группировка нашла себе поддержку в лице Крымского хана. В Бахчисарай тайно было отправлено посольство для приглашения на казанский престол Сагиб-Гирея, сына хана Менгли. Царица Нур-Султан, мать Мухаммед-Эмина и Абдул-Латыфа, была ему мачехой.
Весной 1521 г. в Казань прибыл крымский отряд численностью в 300 человек с претендентом на казанский престол царевичем Сагиб-Гиреем. Переворот произошел совершенно неожиданно для русских. Все повторилось по сценарию той эпохи: погромы, убийства, аресты, обращение в рабство. Лавки русских и дома касимовских татар были разгромлены, многие из них погибли. Хан Шах-Али бежал из Казани в Москву, где остался жить, так как в Касимове удельным князем был уже его брат Джан Али.
В Казани происходило энергичное укрепление булгарской группировки. Булгария пыталась восстановить свою независимость. Для этой цели казанцы решили опереться на политическую и военную мощь Турции. Были заключены соответствующие договоры. Василий III стремился низложить хана Сагиб-Гирея и восстановить протекторат над Казанью. Москва готовилась к войне.
Весной 1524 г. хан Сагиб-Гирей вызвал из Бахчисарая своего 13-летнего племянника Сафа-Гирея. По прибытии племянника хан, оставив его за себя, убыл сначала в Крым, затем в Турцию. Впоследствии в 1532 г. крымский хан отрекся от престола и Сагиб-Гирей волей султана Турции Сулеймана был назначен на Крымский престол. Таким образом, Сагиб-Гирей в Казань не вернулся и на казанский престол был возведен его племянник Сафа-Гирей.
Малолетний хан остался за дядю в трудное для страны время. В том же 1524 г. Василий III возобновил военные действия против Казани. Московское правительство собрало огромное войско в 150 тысяч человек. Пехота русских в июле уже приплыла к Казани. Обоз и артиллерия запаздывали, поэтому прибывшие оказались в затруднительном положении. Марийцы опустошали все кругом, дабы оставить московское войско без провизии, поэтому в русской армии вскоре начался голод. Гонцов к своему государю русские не могли послать — их перехватывали марийцы. Василий III, таким образом, не имел вестей от своей армии.
Выше Казани на Волге булгары разгромили русскую флотилию. Много пушек русских было потоплено в воде. Марийцы извлекли их и отправили в Казань. Остатки русской флотилии вторично были разгромлены марийцами. Однако Казанцы упустили момент, не перейдя в наступление на терпящую бедствие под гордом русскую пехоту. Ни та, ни другая сторона не достигла ощутимых успехов. Стороны заключили мирный договор, по которому русские признали Сафа-Гирея Казанским ханом. Результатом этой войны был указ Василия III запрещающий русским купцам ездить на ежегодную Казанскую ярмарку. Цель же была — подорвать мощь Казани. Русские купцы и русская экономика потерпели большой урон в результате непродуманной политики московского правительства. Василий III решил исправить положение организацией русской ярмарки у Макарьевского монастыря в Нижнем Новгороде. После падения Казани она стала основной для всего Волжского бассейна и прикаспийских государств.
В 1530 г. русские снова подошли к Казани, но взять ее не смогли. Русское правительство для низложения хана Сафа-Гирея решило избрать другой путь. В Казань были посланы из Москвы тайные агенты, которые уговорили сторонников татарско-русской группировки объединиться для совместной борьбы против хана Сафа-Гирея. Объединение произошло вокруг царевны Ковгоршад, сестры хана Мухаммед-Эмина, которая была единственной оставшейся в живых представительницей династии Улу-Мухаммеда. В мае 1531 г. заговор был раскрыт. Однако, заговорщики опередили, совершив государственный переворот. Хан Сафа-Гирей бежал вместе с женой в Ногайскую Орду. Крымчане и ногаи были высланы из города.
В Казани было образовано временное правительство во главе с царицей Ковгоршад, которое решило призвать на престол Касимовского царевича Джан-Али, брата Шах-Али. Новый хан, присягнув в соблюдении союза с Россией, отправился в Казань. 15-тилетний хан управлял страной лишь номинально, власть же находилась в руках группировки во главе с царицей Ковгоршад. Татарско-русская группировка, которая пришла к власти, не пользовалась популярностью среди булгарского народа.
В 1533 г. юный хан Джан-Али женился на дочери ногайского князя Юсуфа Сююнбике. В том же году скончался великий князь Василий III, что привело к оживлению в Казани деятельности булгарской группировки, которая опиралась в своих действиях на народ. Правительство царевны Ковгоршад, дабы не потерять поддержки казанцев, решило освободиться от русского влияния и вести самостоятельную политику. Произошел переворот, хан Джан-Али, олицетворявший собой русское засилие, был убит. На казанский престол вернулся хан Сафа-Гирей, женой которого стала Сююнбике.
На события в Казани русские не смогли оказать какого-либо влияния. Хан Сафа-Гирей, исходя из опыта своего прежнего правления, окружил себя преданными ему людьми, прежде всего крымцами. Дабы упрочить положение своего государства по отношению к Москве, хан вторгся в 1536 г. в Костромские земли и нанес русским поражение. Упрочение трона Сафа-Гирея сопровождалось крымским засилием, которое оказалось ничуть не лучше русского. Противоречием, возникшим между правительством Сафа-Гирея и народом, решила воспользоваться татарско-русская группировка. Оппозиция послала в Москву тайных гонцов с просьбой о поддержке. Весной 1541 г. московское правительство стало готовиться к войне. Однако в силу внутренних неурядиц в самой Москве дело до нее не дошло.
В 1545 г. противоречия между различными группировками в Казани обострились. Правительство Елены Глинской (матери малолетнего тогда Ивана IV), стремясь воспользоваться моментом с целью подчинения булгарских земель Москве, послало к Казани войско. Поход поставленной цели не достиг, войска вернулись в Москву. В самой же Казани развернулись драматические события. Оппозиция обоснованно была обвинена в измене. Начались казни. Коалиционное правительство, в которое входила и царевна Ковгоршад, действовавшее при хане Сафа-Гирее, сошло с политической сцены. Хан принял сторону булгарской группировки. Оставшиеся в живых и на свободе сторонники татарско-русской группировки бежали в Москву или другие земли.
Однако переориентация политики уже не могла спасти Сафа-Гирея. Недовольство ханом и крымцами было настолько сильно, что в январе 1546 г. переворот совершился: хан Сафа-Гирей вторично был лишен трона. Многие крымцы были изгнаны из города или убиты. Сафа-Гирей бежал в Ногайскую Орду, затем в Астрахань, возвратился с военным отрядом и осадил Казань. Временное правительство удержало город и власть. Сафа-Гирей вынужден был снова уехать к князю Юсуфу в Ногаи.
Русское правительство добилось возвращения на Казанский престол своего ставленника: в марте 1546 г. на престол был посажен хан Шах-Али. Но новый шах на троне продержался всего один месяц. Сафа-Гирей не смирился со своим поражением. Он заключил договор с Ногайским князем Юсуфом, который снарядил довольно сильный военный отряд для возвращения свергнутому хану, своему зятю, казанского трона. Не встретив сильного сопротивления, Сафа-Гирей вступил в Казань. Шах-Али бежал из города и поселился в Касимове.
Нельзя не обратить внимание на одно обстоятельство, случившееся во время царствования Сафа-Гирея, которое говорит о существовании в Булгарии другой царской власти, которая была выше по положению, чем правители Казани, о чем свидетельствует возведение казанским ханом мавзолея над могилой булгарского царя, а затем уже после взятия Казани по приказу Ивана Грозного восстановление его развалившегося сооружения. “Существует известие, — пишет С.М.Шпилевский, — о царе г.Бюлара, жившем в XV столетии , во время владычества в Казани Сафа-Гирея. На это указывает один документ 1696 года — “Выпись на пашенную землю стрельцам Булярского городка”, напечатанная С.Мельниковым в “Акт. Истор. Казанской и др. соседств. губерний” т.I, Каз.,1859,стр.179-185. Отрывок из этого документа был известен прежде, на него указал еще в прошедшем столетии Рычкову секретарь канц. поселения отставн. солдат; Рычков приводит из этого документа следующие место: “в прошлом 1677 году били челом великому царю мурзы и ясашные Татары всего Казанского уезда. В прошлых де годах до Казанского взятья и изстари построен был бусурманский Булымерский город за Камою рекою; и в нем был царь Балын-Гозя, и он де Балын-Гозя (Балын-Хужа.-Р.Б.) умер; да в то же время был царь татарский Сафаралей, и того де Балымерского царя похоронил и построил над ним палату каменну”. Документ, напечатанный в Актах Мельникова продолжает: ”Сафаралей велел жить у той палатки, вместо сторожей, Татарам Барямгоске с товарищи, шти человеком, чтобы они у той полатки были без престани и жили дворами и тое полатку стерегли; и жили они на белой земле, и живучи пашенною землею и сенными покосы и вотчинами и всякими угодьи владели, и после де Казанского взятья он, Барамгоска, с товарищи, померли, и по указу де Вел. Госуд., и по грамоте тое полату построили они снова, и ныне у той полатки сторожей нет.” Татары просили дозволить поселиться около этой полатки сродникам Барамгоски и его товарищей, платеж ясака вместо новых сторожей челобитчики брали на себя”[vii]. Просьба булгар сначала была удовлетворена, но затем претензию предъявили булярские стрельцы-русские и земля была отдана им.
В 1549 г. в возрасте 42 лет Сафа-Гирей скончался. У него было несколько жен. Одна из них Сююнбике, вдова хана Джан-Али, осталась с трехлетним сыном Утямыш-Гиреем. После некоторых дворцовых интриг в том же 1549 г. ханом был провозглашен сын Сафа-Гирея маленький Утямыш-Гирей, а правительницей была объявлена его мать царица Сююнбике. Еще в 1548 г. достигший совершеннолетия и объявленный царем Иван IV по наущению своего наставника митрополита Макария организовал поход на Казань, который закончился неудачно. После смерти Сафа-Гирея Иван IV начинает усиленно готовиться к новому походу. В январе 1550 г. русская армия выступила из Нижнего Новгорода. В походе участвовали касимовский правитель Шах-Али и астраханский царевич, находившийся на русской службе, Едигер (будущий последний хан Казани). Казань и на этот раз устояла и русские вернулись ни с чем.
Русское правительство во главе с митрополитом Макарием и идеологом правительства И.Пересветовым коренным образом пересмотрело свою политику в отношении Казанского царства. В 1551 г. русское правительство приступило к реализации своего плана. Оккупировав водные пути, русские парализовали всю экономическую жизнь Булгарии. Казань и другие города страны терпели большую нужду в продуктах и товарах. В Казани начались волнения против крымцев, которые составляли опору правительства Сююнбике. Крымские князья и гарнизон бежали из города. При переправе через Каму они попали в плен к русским. Сорок шесть знатных крымцев из пленных были отправлены в Москву и там казнены.
Власть в Казани перешла к татарско-русской группировке. Для переговоров теперь уже не надо было ездить в Москву — в устье реки Свияги была построена крепость Свияжск, где находилась русская администрация, уполномоченная решать вопросы мира и войны с Казанью. На престол был приглашен Шах-Али. Последний раз в истории булгаро-русских взаимоотношений в Москве был подписан договор, по которому 5-летний хан Утямыш-Гирей и царица Сююнбике были выданы русским и отправлены в Москву. Трагична судьба Утямыш-Гирея. В январе 1553 г. он был крещен под именем Александр и в 1566 г. погиб в Ливонской войне. Погребен в Архангельском соборе Московского Кремля. Не менее трагична и судьба его матери Сююнбике, насильно выданной замуж за Шах-Али. Следы ее теряются в Касимове.
По договору, подписанному в Москве, Булгария была разделена. Горная сторона, правобережье Волги, была присоединена к русскому государству и ее административным центром стал Свияжск. В Казань был назначен, кроме хана, русский наместник. Казанцы увидели, что они стоят на пороге окончательной потери своей самостоятельности и решили бороться за свою судьбу до конца. 9 марта 1552 г. казанцы перед носом наместника, который должен был въехать в Казань, закрыли городские ворота. Русские стрельцы и чиновники в количестве 180 человек, оказавшиеся на этот момент в городе, были убиты. Булгарская группировка, в руках которой оказалась власть в Казани, решила вернуть утраченные земли, ликвидировать форпост русских на Свияге. Начались военные стычки.
Для того, чтобы вести военные действия против русских и организовать оборону Казани, нужен был хорошо знающий свое дело военачальник. Выбор казанцев пал на астраханского царевича Едигера. Весной 1552 г. он прибыл в Казань. Времени для принятия мер по обороне города оставалось очень мало. Летом того же года Иван IV со 150-тысячным войском направился к столице Булгарии. Необходимо отметить, что среди русского войска было немало касимовских татар и выходцев из Золотой Орды во главе с ханом Шах-Али. К Ивану IV примкнули и сторонники татарско-русской группировки, которые долгие годы вели борьбу в Казани за ее подчинение России. Казанский летописец, преувеличивая силы московской рати, пишет: “Во всех же бе тогда полцех руския силы число благородных князей и боляр, и великих воевод, и крепких конник, и стрелец изученных гораздо, и сильных ратоборец и (в) твердыя пансыря и доспехи оболченных 300000 , и огненных стрельцов 30000, и в лодиях рати 100000, и с касимовским царем Шигалеем и со царевичи иноязычные силы татарския, служащих рускому царьству князей и мурз и казаков, 60000, к сим же и черкес (запорожских казаков — Р.Б.) 10000, и мордвы 10000, и немец, и фряг, и ляхов 10000, кроме обычных вои и конник и пешцев, возящих ратный запас, и те люди бесчислены”[viii]. Казанцы смогли организовать лишь 30-тысячное войско. 13 августа русская армия подошла к Свияжску.
“Из Свияжска в Казань были отправлены с пленным казанским купцом письмо от Шах-Али к хану Ядыгару и от царя к Кул-Шерифу, с увещанием сдаться”, — пишет М.Г.Худяков[ix]. Здесь хотелось бы обратить внимание читателя на тот факт, что Иван IV пишет письмо не хану, как равному по положению, а Кул-Шерифу, духовному лицу, титул которого М.Г.Худяков расшифровать не смог. Ф.Нурутдинов по этому поводу отмечает: “Ашрафиды — правители носили титулы валиэмир-сеидов, сеид-беков или просто сеидов”[x]. Надо полагать, что в Казанской Булгарии верховным правителем был именно валиэмир-сеид, который по примеру арабских халифов, сосредотачивал в своих руках как духовную, так и государственную власть, а хан же обладал лишь исполнительной властью. Вот почему Иван IV как верховный властитель России обратился с письмом не к хану, а Кул-Шерифу.
Казанцы приняли решение: или отстоять свою свободу, или погибнуть в бою. 23 августа город был окружен. С внешней стороны казанцам пытались помочь чуваши и марийцы. “Народ этот, — написано о марийцах в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, — отличался воинственностью, играя значительную роль при обороне Казанского царства, — позже — в “черемисских бунтах”; против них были построены города Котельнич, Яранск, Царевосанчурск, Уржум, Малмыж; в продолжении всего XVII в. сюда отряжались воеводы с военною силою, тогда как в других вятских городах не было почти вовсе стрельцов”[xi]. Но силы были неравны. Участь Казани была предрешена. 2 октября (15 октября по новому стилю) страшный взрыв потряс город: часть юго-западной стороны крепостных стен взлетела в воздух. Осаждающие ворвались в город. За каждую пядь земли, за каждый дом шла отчаянная борьба, но защитников становилось все меньше и меньше. Н.М.Карамзин в своей “Истории…” писал:”…Город был взят и пылал в разных местах; сеча перестала, но кровь лилась: раздраженные воины резали всех, кого находили в мечетях, в домах, в ямах, брали в плен жен и детей или чиновников. Двор царский, улицы, стены, глубокие рвы были завалены мертвыми; от крепости до Казанки, далее на лугах и в лесу еще лежали тела и носились по реке. Пальба умолкла; в дыму города раздавались только удары мечей, стоны убиваемых, клик победителей. Тогда главный военачальник, князь Михайло Воротынский прислал сказать государю: “Радуйся благочестивый самодержавец! Твоим мужеством и счастьем победа совершилась: Казань наша, царь ея в твоих руках, народ истреблен или в плену; несметные богатства собраны: что прикажешь?”[xii].
Кул-Шериф, валиэмир-сеид Булгарии, пал в бою. Казанский хан Едигер был взят в плен и отправлен в Москву. В 1553 г. он крестился под именем Семиона Касаевича, а затем женился на Марии, дочери Андрея Кутузова. В 1563 г. в возрасте 43 лет умер. О том же, что досталось русским после взятия Казани, пишет Казанский летописец: “Вои же рустии, забирающе великородных казанцев малыя дети, отроки, и красныя отроковица, и жены доброличныя, и богатых и доброродных мужей, в плен взяша многих, овех же крестивше, в жено себе пояша, отроки же и девица в сыны и во дщеря место держаху, паче имуще своих чад. Взяша же безчисленная множества злата, и серебра, и жемчугу, и камения драгого, и светлых портищ (ткани, одежда — Р.Б.) златых, и красных поволок (шелка — Р.Б.) драгих, и сосудов серебрянных и златых и всяцех, инемь же несть числа”[xiii].
2(15) октября 1552 г. кончилась история булгар как самостоятельного народа. Отныне булгарский народ уже не распоряжался ни своей судьбой, ни своей историей, ни даже своим именем. Зарождалась русская империя, к колеснице которой волей правящей верхушки Руси отныне на долгие века был привязан булгарский народ под именем казанских татар. Однако булгарский народ не смирился с потерей своей свободы. Еще 30 лет после падения Казани булгары вели борьбу за восстановление своей государственности в полном объеме. Восстание следовало за восстанием. Последняя попытка была предпринята в 1582 г.[xiv].
Завоевание Булгарии Иваном Грозным происходило в два этапа. На первом этапе была завоевано Казанское ханство, на втором — основная часть Булгарии. Русские источники, исключая вышеприведенное сообщение из труда С.М.Шпилевского, ничего об этом не говорят, разве только о войне, которая перекинулась на левый берег Волги и Камы. Поэтому В.О.Ключевский с удивлением пишет: “Любопытно, что некоторые иностранцы в XVI в. при описании этого края удерживают одно географическое название, хотя предмета, им обозначавшегося, давно уже не существовало: на левой стороне Волги они указывают место древнего Болгарского царства и довольно обстоятельно определяют границы его области: по их словам, это царство находилось между царством Казанским и Астраханским, простираясь между р. Камой и Самарой, от Волги до Яика. Столицей его был большой город Болгары на левом берегу Волги,…”[xv]. Это еще одно подтверждение, что Булгарское царство существовало, но оно не описано русскими летописцами, потому что основные события взаимоотношений между русскими и булгарами были связаны с Казанью. Булгарское царство для русских летописцев осталось в тени, а исторические документы самого государства исчезли в пожарищах Казани и других городов на втором этапе войны русских за покорение его левобережных земель, когда через 30 лет после падения Казани были подавлены последние очаги сопротивления булгар. Некоторые ученые утверждают, что архивы Казанского царства были вывезены Иваном Грозным и пропали вместе с библиотекой царя.
Материальная и духовная культура Казанской Булгарии. Многих исследователей удивляет то обстоятельство, что за каких-то 107 лет своего существования Казанское царство достигло значительных высот в своем материальном и культурном развитии. Ничего удивительного здесь нет, если учесть, что Волжская Булгария VШ — 1-ой половины ХV вв. и Казанское царство 2-ой половины XV — 1-ой половины XVI вв.- государственные образования одного и того же булгарского этноса. “Булгарская культура, — пишет С.М.Червонная, — непосредственно подготовила почву для татарского искусства последующих исторических этапов, прежде всего для культуры Казанского ханства, пережившей в XV — первой половине XVI вв. свой яркий рассвет, органически переросла в нее, получила в ней свое продолжение и творческое, обогащенное новым опытом развитие”[xvi].
Современные историки, освещающие те или иные стороны жизни Казанского царства, если даже они признают полную преемственность его с Волжской Булгарией, не преминут добавить, что этническая основа казанских татар не совсем совпадала с теми волжскими булгарами, которые в 1236 г. встретили монгольское нашествие. При этом обычно ссылаются на слова Казанского летописца, что в Казань пришли “мнози варвари”. Но забывают добавить, что в Булгарию в основном пришли нижневолжские булгары после разгрома Аксак Тимуром Сарая-Берке, Сарая-Бату и других золотоордынских городов, где они проживали. Любая этническая система всегда открыта для приема иноплеменников, но этнос по своей природе от этого не меняется. Основой его относительной неизменности, т.е. такой основы, которая позволяет нам говорить о нем как об одном и том же этносе, является присущая ему этноноосфера. Этноноосфера коренного этноса настолько сильно влияет на пришельцев, что уже через поколение потомки их считают себя представителями народа, принявшего их отцов. Подобная ассимиляция происходит обычно добровольно. Никто не может принудить человека сменить национальность, если он этого не желает, т.е. если этноноосфера предков оказывает на него настолько сильное воздействие, порвать которые он не в состоянии. Во время распада Золотой Орды на Руси осело столько выходцев из нее, особенно в южных районах, что можно было бы сказать, что природа русского народа изменилась коренным образом. Но этого не произошло. Русский народ по своей природе не изменился, ибо его мощная этноноосфера, переделав мысли и чувства пришельцев в соответствии со своей несущей частотой, уравняла их с русскими. Подобные процессы происходили и в Булгарии. В Казанском царстве булгары переживали инерционную фазу своего этногенеза. Никакого зарождения нового этноса казанских татар, как утверждают некоторые историки, в Казанском царстве не происходило. Если бы такой этнос возник, то в 1552 г. Иван Грозный не смог бы взять Казань, а если бы даже взял, то в дальнейшей борьбе был бы изгнан за пределы страны, ибо этнос на фазе подъема, а именно в этой фазе находился бы так называемый казанско-татарский этнос, не победим.
“Казанская культура этого столетия (второй половины XV — первой половины XVI века), — пишет С.М.Червонная, — отличалась развитым синкретизмом, гармоничным взаимодействием и одновременным расцветом разных форм практической деятельности, в которых проявлялся творческий дух человека. Прогресс касался всех видов духовной и материальной культуры татарского народа: уровня образования, широкого распространения письменности, развития гуманитарных и точных наук, расцвета литературы, поэзии, музыки, градостроительства, всего комплекса изобразительных и декоративных искусств, ремесел, наконец, самого быта, образа жизни людей”[xvii]. Данная характеристика полностью соответствует инерционной фазе этногенеза и мощной этноноосфере булгар, история и культура которых к тому времени уже насчитывала восемь столетий.
Время уничтожило все, что оставалось в Казани от ханского времени еще после взятия ее войсками Ивана Грозного. О том, как выглядела Казань того времени мы можем судить лишь по оставленным очевидцами свидетельствам, да по результатам археологических раскопок. О богатстве и красоте ханской Казани Казанский летописец сообщает следующее: “И великим богатством Казань воскине, и необычайного красотого восия, и забывше всяк человек иноземец, видевше царьство то, отца своего и матерь, и жену, и дети, и племя свое, и друзи, и землю свою, и жить в Казани и не помышляюще воспять во отечество свое обратитися”[xviii]. Анонимный русский автор, очевидец событий октября 1552 г., в своем поэтическом “Сказании о царстве Казанском” писал:
В нее сам самодержавец наш выехал…
Он приехал на площадь великую,
У царева двора с коня доброго
Соскочил, удивляясь бывшему…
Не напрасно казанцы противились
И сражались со славою до смерти,
Ибо царство сие стоит этого!
И вышел он во двор, в сени царские,
И пошел в златоверхие теремы,
И палаты, любуясь осматривал,
Хоть была красота их разрушена
От стрельбы непрестанной от пушечной”[xix].
Город действительно был красив. Мощные стены окружали ханский дворец, расположенный в северной части кремля. А.М.Курбский, участник взятия Казани пишет: “…Ко двору цареву: бо бе зело крепок, между палат и мечетей каменных, оплотом великим обточен”[xx]. Казань была окружена высокими мощными стенами, которые представляли собой срубы из толстых дубовых бревен, приставленных вплотную друг к другу и засыпанных землей, камнем, щебнем и песком. На стенах на определенных расстояниях друг от друга имелись боевые башни. Русский летописец пишет. что когда Иван Грозный осматривал город перед штурмом, то он “стенные высоты и мест приступных увидев, удивился необычайной красоте крепостного града”[xxi]. Вплотную к Казани подступали дремучие леса, а с юга до Волги простирались луга, где обычно казанцы проводили народные гуляния и другие мероприятия общественного характера. Окружающая природа особо оттеняла необычайную красоту города.
В Казанском кремле существовало пять каменных мечетей, среди которых своей грандиозностью и красотой выделялась соборная мечеть Кул-Шерифа с 6-ю или 8-ью минаретами. “В архитектурном образе “зело высокой” казанской мечети Куль-Шерифа, — пишут Ф.Х.Валеев и Г.Ф.Валеева-Сулейманова, — по-видимому, зодчие выразили идею величия сильного централизованного государства. Мечеть занимала центральное место в ансамбле Казанского кремля. Не исключено, что облик мечети был знаком Постнику Барме, строителю белокаменных стен и башен Казанского кремля и церкви Василия Блаженного в Москве на Красной площади”[xxii]. В Кремле находились мавзолеи-усыпальницы ханов и крупных вельмож, а также медресе (средние и высшие духовные школы). Рядом с ханской резиденцией располагались дворцы знати и духовенства. В городе имелись общественные бани и другие сооружения общегородского назначения, бревенчатые мостовые.
Подводя итог описанию археологических находок, С.М.Червонная отмечает: “Все это вместе с летописными и литературными источниками свидетельствует о многогранно развитой архитектуре казанских татар, которые возводили не только уникальные дворцы и высокие мечети, поражающие воображение современников, но умело строили все, что необходимо для жизни большого города, торговых и ремесленных посадов: мастерские ремесленников, в том числе металлургические центры, где плавился чугун, варилась сталь, стояли кирпичные горны; кузнецы; торговые объекты, караван-сараи, рынки с их рядами и навесами, лавками и скамьями, склады; причалы (произведениями местных конструкторов, плотников, резчиков были также суда казанского флота — легкие плоскодонные струги с отвесными стенами, приводимые в движение веслами и парусами; тяжелые, с водоизмещением во много тонн насады; лодки-паузки и т.п.); транспортные сооружения от речных маяков до сухопутных “ям” — станций; гидротехнические узлы, каналы, водопроводы, бани и т.д.”[xxiii]. Все это мог создать только этнос, имеющий за плечами богатые достижения и традиции материальной и духовной культуры в инерционной фазе своего этногенеза. Таким этносом были булгары. Никакой “заключительной стадии этногенеза казанских татар” в этот период не происходило и не могло происходить по причине того, что во время существования Казанского царства на его территории с установившимися в своем развитии народами — булгарами , чувашами, марийцами и др. не было условий, необходимых для возникновения какого-то нового этноса. От названия старого этноса новым именем новый этнос не рождается. Мощную этноноосферу булгар, вобравшую в себя все лучшее, что было создано ими в течение восьми столетий ко времени возникновения Казанского царства ничто не могло изменить, она лишь расцвела. Пока функционирует и развивается этноноосфера этноса его природа по своей сути не меняется.
Развитие хозяйственной жизни и торговли привело к тому, что в Казанском царстве возникли новые города: Алат, Арск, Лаиш, Тятеш, Алабуга — все на правобережье Камы и Волги, что может быть объяснено тем, что власть казанских ханов на другие земли Булгарии не распространялась. Возможно, существовало еще одно государство булгар; условно назовем его Балымерским (см. выше о царе Балын-Гозя), которое находилось на левобережье Камы и Волги. Об этом есть “глухое” сообщение в первой редакции “Казанской истории”, изъятое из последующих редакций. Казанский летописец описывал расположение Казанского царства следующим образом: “На сей стороне Камы реки, концом же прилежаше к Болгарстей земли (Болгарской земле. — Р.Б.)”[xxiv]. Причиной забвения “Балымерского царства” может быть гибель письменных источников о нем или умышленное сокрытие их заинтересованными лицами, а затем утеря в глубине веков. Это государство, видимо, формально считавшееся образованием более высокого порядка по отношению к Казанскому царству, которое находилось под его номинальным правлением, не проявило себя по отношению к соседям, прежде всего к русским, какими-либо действиями и поэтому осталось вне описания или упоминания летописцами. Иначе и быть не могло — булгары в рассматриваемый период находились в инерционной фазе своего этногенеза и все их помыслы были направлены не на внешнеполитическую деятельность, в том числе и не на войну, а на устройство своей внутригосударственной жизни, позволяющей создать нормальные условия для развития экономики и культуры, а следовательно, бытия отдельной личности. Казанское царство было форпостом на пути расширяющего ареал своего существования русского этноса в конце фазы подъема и перехода к акматической фазе этногенеза, поэтому Казань и борьба с ней вошли во все русские летописи. Казанские булгары более организованные в военном отношении защищали внутренние области Булгарии с запада.
Булгары были не только торговым, но и земледельческим народом. Земледелие у них достигло высокого уровня развития. А.М.Курбский, возглавивший в 1552 г. поход русских полков до Арска, писал: “В земле той поля великие и зело преизобильные и гобзующие на всякие плоды; тако же и дворы княжат их и вельможей зело прекрасны и воистину удивления достойны, и села часты; хлебов же всяких такое там множество, воистину вере ко исповеданию неподобно; аки бы на подобие множества звезд небесных; также и скотов различных стад бесчисленные множества”[xxv]. Обеспеченное существование давало возможность булгарским крестьянам вести жизнь, наполненную духовными интересами своего времени. В каждой деревне имелись мечеть с медресе, где обучались дети мужского пола, девочки же овладевали грамотой у абыстай (жены муллы). Широкое распространение получил в сельской местности народный фольклор: длинными зимними вечерами рассказывали друг другу, чаще в кругу соседей, сказки, баиты, пели песни, водили хороводы и т.д. Самой веселой порой для молодежи была весна, когда на лужайке за околицей затевали различные игры, готовились к сабантую, которым после полевых работ и заканчивался весенний период. Правоверный мусульманин был обязан пять раз в день совершить намаз (богослужение) в мечети или дома. Чтение Корана, его толкование, рассказы хадисов (нравоучительных историй из жизни пророка Мухаммеда и его изречений) были составной, притом главной частью, духовной жизни булгар. Мусульмане строго соблюдали законы шариата (исламского права), регламентирующего всю их жизнь от рождения до смерти.
Естественно, в городах духовная жизнь была более богатой, ибо в них жили ученые, писатели, поэты, которые создавали свои труды, вели летописи событий в жизни страны и народа, творили поэтические и нравоучительные произведения. Наиболее известным булгарским поэтом эпохи Казанского царства является Мухамедъяр, который создал широко известные в стране поэмы “Тухфа-и мардан” (“Дар мужей”), а также поэтический трактат о добродеятелях “Нури содур” (“Свет сердец”). Из слов самого Мухамедъяра известно, что в Казани многие занимались поэтическим творчеством. Ссылаясь на Ш.Марджани, М.Г.Худяков пишет: “В крае существовала своя литература, от которой дошли до настоящего времени книги “Нагыдж Эль-Фарадыз”, “Юсуф”, “Бедвам” (книга против язычества), “Башла Гали”, “Насыхат эс-Салихин”, новогодние песни “Науруз Баиты”, сборник стихов “Шагир Булгар Газыларэ” (“Воители из Булгара”) и др., пользующиеся большой популярностью среди казанских татар, но почти не встречающиеся у жителей других стран, имеющих мусульманское население”[xxvi]. Художественное творчество казанских булгар нашло свое отражение в декоративном искусстве, в резных надгробьях, в ювелирном искусстве, золотом шитье и др. Труды Ф.Х.Валеева, Г.Ф.Валеевой-Сулеймановой, С.М.Червонной дают яркое и широкое представление об искусстве булгар вообще и казанских булгар, в частности[xxvii].
Трудность изучения материальной и духовной культуры булгар, особенно периода Казанского царства, отмечают многие исследователи. М.Г.Худяков писал: “Погибли почти все культурные сокровища, накопленные прежними поколениями, беженцам из многолюдной прежде столицы, оставшимся в живых, пришлось доживать свои дни в глухих лесных деревушках, думая не о культурных приобретениях, а лишь о суровой борьбе за существование…В нужде и лишениях угасло последнее поколение образованных казанских людей, носителей старинной культуры,… . В войне за независимость погибли тысячи жизней, казанский народ лишился лучших своих сыновей, не говоря уже о материальных потерях, и прошло много лет, прежде чем он, вынужденный перейти от городского быта к крестьянскому, утративший свои культурные приобретения, приспособился к новым условиям существования”[xxviii]. Гибель государства, уничтожение духовных достижений народа явились сильным ударом , отразившимся в устойчивости этноноосферы булгар, которая под воздействием отрицательных эмоций и нерадостных мыслей потеряла свою гармоничность, большие отклонения в колебании частот ослабили ее во всем пространстве функционирования. Однако не все было потеряно, этноноосфера булгар сохранилась. В последующие века она медленно, но неуклонно восстанавливала свои утраченные позиции.
Лирическое отступление. Причудливы судьбы людей, особенно правителей. Жестокость Чингисхана, который стирал с лица земли цветущие города, уничтожал десятки тысяч людей только за то, что они хотели быть свободными, неожиданным образом проявились в его далеком потомке — Иване Грозном, который, если по жестокости был равен своему предку, то по необузданности своих поступков превзошел его. Жестокость Ивана Грозного, которая впоследствии террором пала на русский народ, первоначально испытали на себе булгары. И с легкой руки его еще несколько поколений русских царей продолжали уничтожение материальной и духовной культуры мусульманского народа, политику русификации и крещения булгар, названных татарами. В Казани и на казанской земле было уничтожено все булгарское — мечети, здания, крепости, сожжены летописи и документы булгарского государства, находящиеся в казанских хранилищах, преданы огню и хранящиеся в них булгарские книги, в которых была запечатлена память булгарского народа. Если и остались крохи, найдем ли мы их когда-нибудь? Надмогильные камни булгарских эмиров, ханов, беков, и простых булгар оказались в фундаментах православных церквей. Единственное сооружение, которое осталось от ханской Казани — башня Сююнбике: сохранили как сторожевую башню.
Это не призыв к вражде, не обиды на русский народ, а грусть над печальной участью своего народа и судьбой своих далеких предков. Войска захватчиков, опьяненные кровью, побуждаемые военачальниками к насилию над побежденными, могут творить зверства, но ставить знак равенства между армией и народом нельзя. За то, что сотворили в Казани и Булгарии царские опричники, русский народ не несет ответственности. Он сам пережил немало горестных дней, когда его срывали с земли предков и насильно отправляли заселять чужие для него казанские края, где булгары еще в течение 30 лет сопротивлялись захвату своего государства. И нередко невинные русские крестьяне становились невольной жертвой мести булгар за потерю своей свободы и государственности.
Пока нам приходится писать историю Казанской Булгарии по русским источникам — своих нет или они сокрыты под толщей времени. К тому же в русских источниках раскрыта лишь внешняя сторона истории булгар, прежде всего булгаро-русских взаимоотношений. Необходимо также учесть, что каждый правитель пытался подогнать писаную историю к интересам своей династии и оправдать ту политику, которую вели он и его предки. Такая крупная акция русского царизма, как завоевание Булгарии, не могла не быть фальсифицирована русской официальной исторической наукой, начиная со времен самого Ивана Грозного, ибо любой захватчик пытается обелить свои деяния перед другими народами и потомками.
«Во второй половине XVI века, — пишет Д.Н.Альшиц, — официальные московские книжники под руководством, а иногда и при непосредственным участии самого Ивана Грозного создали ряд монументальных историко-литературных памятников: многотомные летописные своды, «Степенную книгу», «Казанскую историю». Все эти сочинения имели задачу возвеличить власть московских государей и дать исторические обоснования их исключительному праву на русское единодержавие»[xxix]. И добавим: праву на завоевание Казанской Булгарии. Л.Н.Гумилев отмечал, что «раскрыта подделка летописи, совершенная Иваном Грозным»[xxx].
В заключение хотелось бы отметить, что не было двух несвязанных, разнесенных по времени государств волжских булгар и казанских татар, а было одно государство — Булгария, которая существовала с VIII в. по 1552 год, основное население которой всегда составляли булгары. То, что случилось с булгарским народом вполне естественно. Многие века в Восточной Европы шло противодействие двух этноноосфер — булгаро-тюркской и славяно-русской. Во 2-ой половине XIV — 1-ой половине XV вв. это противодействие приобрело локальный характер, как борьба за первенство между Казанской Булгарией и Московской Русью. Мужающая Русь, ее этнос, находившийся в акматической фазе этногенеза с доминантой жертвенности, не могли удержаться в пределах своей территории. Возрастающая пассионарность вынуждала русский этнос к расширению ареала своего существования. Энергия пассионарного этноса всегда направляется на соседей, которые в силу тех же естественных причин слабее его. Булгары в рассматриваемый период находились в инерционной фазе этногенеза и были старше русских лет на 400, поэтому не могли не уступить первенство русскому этносу, более молодому, растущему, следовательно, по природе своей именно в то время воинственному.