Шейх-Гали китабы. Глава 1. Как алатцы едва не сдали Казань неверным

А на этом рукопись шейха Бу-Юргана, бывшая в моих руках, обрывается, и о дальнейшем я нашел следующую запись в «Шейх-Гали китабы»:

Едва черемшанцы покинули Казань, в нее вступил Бибарыс, а затем — и алатцы во главе с Маметом. Эмир хотел соединиться с русскими, но Мамыш-Бирде разбил балынцев под Чуртаном и не дал им возможности подойти к столице. Тогда встревоженный Ма-мет склонил на свою сторону Бибарыса, выдав за него свою дочь… Став  хозяевами  Казани,  алатские  воры  вознамерились  казнить Сююмбику. Ей хотели отрезать вначале нос и уши, а затем уже и голову. К этому их подталкивал Алаша, жестоко казнивший Куча-ка… Улан попал в его руки случайно. Сеид Кул-Ашраф направил Кучака в Башкорт, отбивать эту провинцию у бия Исмаила. Но тот на пути был внезапно атакован русскими, шедшими на Чаллы с целью захвата сеида. Кучак бился отчаянно и был захвачен в плен уже раненым и обессилившим… Кан Кул-Ашраф не смог помочь своему юлдашу, но оказался в состоянии не допустить казни своей любимицы. Встретив привычный отказ казаков выступить на выручку Казани, сеид предложил Мохаммеду защищать его лишь в пути и лично поскакал к столице. Бахадиру не оставалось ничего другого, как поехать за ним с 2 тысячами отчаянных ярчаллынцев и башкор-тов. Никто не решился загородить им дорогу, а у Казани их радушно встретил Мамыш-Бирде. Сказав Мамету, что он не собирается силой отнимать у него город, Кул-Ашраф занял Сеидов Двор. Эмиру пришлось уступить и перебраться в Ханский Двор. Ислам Нарык и сын Утяша Чапкын разъединили в городе силы обоих Ашрафидов, что позволило избежать столкновений…

Ядкар, едва устроившись, тут же объявил об условиях всеобщего примирения: Сююмбика с сыном выдается Алаше и в Хан-Кермане становится младшей женой Шах-Гали; Шах-Гали ставится улугбеком Казанского иля, а Мамет провозглашается сеидом Казани и Арча-Калы; русским разрешается держать в Чирмышском Дворе отряд из 500 человек для наблюдения за поведением Шах-Гали. Эти условия были выгодны Ядкару, ибо позволяли менле спасти Сююмбику, обратить гнев за ее позор на Алашу и Мамета и обрести в Казани опору в лице тайно служившего ему Шах-Гали. Эмир, почувствовав это, воспротивился, но сеид тайно сообщил свои условия Шах-Гали и с его помощью склонил русских к принятию их. Мамет не решился перечить балынцам и принужден был согласиться. При всем при этом на переговорах с урусами Кул-Ашраф потребовал от них очищения захваченной ими части Горной стороны, а Мамет не поддержал его и предстал перед всеми в неприглядном облике законченного изменника и друга неверных…
296

Когда «бетле татар»ы выводили Сююмбику из Казани для выдачи русским, Бу-Юрган в отчаянии собрал простых горожан и бросился с ними отбивать ее. В возникшей потасовке несколько мурз было убито, но казанчиям все же удалось разогнать народ и схватить Мохаммедьяра. Мулла некоторое время провел в зиндане Ханского Двора… Едва Сююмбику вывезли из города, то менла Кул-Ашраф, выполняя уговор с беками, также вышел из Шахри Газана и стал в балике Касим. Здесь он пробыл до того момента, пока Шах-Гали не вступил в. Казань, а затем вернулся в Чаллы. Следуя его указаниям, казанский улугбек одних вождей алатцев выслал в Москву под видом послов, а других собрал к себе на пир и перерезал их при помощи Мамыш-Бирде, русских и своих мишарских булгар. Затем он — также по приказу кана Кул-Ашрафа — казнил и Мамета, явившегося к нему с целью арестовать его, а на его место поставил Бу-Юргана. Вспыхнула ожесточенная война с алатскими ворами, в которой улугбек стал явно одерживать верх. Испуганные «бетле татарвы в 1552 году обратились к Алаше с предложением свергнуть Шах-Гали с места улугбека в обмен на помощь в деле овладения Державой. Обрадованный этим балынский улубий немедленно повелел Шах-Гали сдать Казань русскому войску и вернуться на службу в Хан-Керман, пригрозив в случае его отказа вывести из Казани русский отряд. Улугбека до глубины души оскорбили наглые требования Алаши, и он передал кану Булгара Кул-Ашрафу, что если к Казани прибудет черемшанский отряд, то немедленно впустит его в город и открыто перейдет к нему на службу. Однако сеид-эмир Кул-Ашраф ничем не смог помочь доброму Шах-Гали: все силы его были брошены на войну с новыми ногайцами Исмаила, Янчура стерег Черемшан с севера, со стороны Колына, а Мамыш-Бирде бился с алатскими татарами, сербийцами и чуртанцами. Тогда улугбек поневоле согласился вернуться на урусскую службу, но, в отместку Алаше, бежал из Казани внезапно и до подхода войска неверных…
297

Хозяином всей Казани стал «Тюмэн», власть которого обеспечивала тысяча кавэсцев. Во внешних баликах столицы разместились отряды беков Ислама Нарыка и Чапкына. И тазикбашцы, и беки предполагали тогда, что сеид-эмир не сможет помочь им по причине занятия Ногайской войной. Поэтому все они поневоле подчинились главарю алатских воров беку Худайкулу, -принявшему дела Мамета на себя и стремившемуся присоединить Державу к Московскому бейлику в обмен на право жить по своим законам и под началом собственных уланов. С разрешения Худайкула русское войско двинулось в Казань, но сам бек не решился быть в этом деле и поручил сдачу столицы Чапкыну. К счастью, после страшной попойки в Чуртане в честь вступления в Казань, воинство неверных двигалось очень медленно и вначале до города доехало всего 200 русских, 2 тысячи мишарских булгар и 800 татар Шах-Гали. Беки пропустили их в город, а тазикбашцы разместили в балике Кара-Муслим…

Когда к столице подошло основное войско русских, шейху Бу-Юргану доставили известие о приближении к Казани отряда бека Янчуры с приказом капа Кул-Ашрафа о защите города от неверных. Почувствовав угрозу Казани, бек Янчура вернулся на службу сеид-эмиру и по его повелению овладел Эчке-Казаном и двинулся к столице. Бу-Юрган немедленно объявил об этом народу и призвал его к сопротивлению. Большинство кавэсцев и черни перешло на его сторону. По приказу Мохаммедьяра люди закрыли все ворота Казани и предложили запертым противникам перейти на их сторону. 50 русских казаков изъявили желание принять ислам и присоединиться к войску Державы, а остальные сложили оружие и получили разрешение уйти из города. Все мишарские булгары с радостью примкнули к казанцам, татары же отказались и были безжалостно перебиты народом. Только мурза Камай с 200 своих уцелел, ибо ради спасения жизни притворно согласился служить сеид-эмиру. Для уверения булгар в своей преданности Державе этот мурза даже самолично зарубил семерых своих татар… Трупы убитых кыпчаков на телегах вывезли из города…

Враз протрезвевшие русские воеводы хотели было штурмовать Казань, но подоспевший Янчура своим воинственным криком «Ур, Ур!» смутил их сердца и заставил без боя отступить в Чуртан… Его нукратцы смогли скрытно сделать несколько кораблей, и с наступлением лета наши смогли очистить от неверных некоторые переправы… Мохаммед-Бахадир с 3 тысячами черемшанцев провел в Казань хана Ядкар-Мохаммеда, назначенного сеид-эмиром Ядкаром Кул-Ашрафом новым улугбеком Казанского иля, и остался в столице для ее охраны.
298