1.1. Великая Болгария: начало истории и культуры

Все, что имеет начало, имеет и свой конец. Этот абсолютный принцип философии действует во всех сферах материальной действительности, в т.ч. и в этнических процессах. Все реки, малые и большие, начинаются с ручейка. Так и этносы, их этноноосфера, в которой отражается все, что с ними связано, — любые события, факты, движения мысли и дела имеют свое начало. Зарождающаяся этноноосфера выступает системообразующей силой этноса, который должен проявить максимум материальных и духовных усилий, чтобы превратиться в могучий народ. Народ может погибнуть, исчезнуть, но накопленное им духовное богатство, отраженное в этноноосфере, не пропадает, но передается другим этносам, которые являются духовными сыновьями исчезнувшего народа. Таким образом, в этнической истории существует два вида родства — кровное и духовное. Последнее важнее, ибо оно формирует образ народа.

Этническая ситуация в тюркском мире до появления на исторической арене булгар. Невозможно указать точно место ныне живущего народа среди племен, существовавших тысячелетия тому назад, но можно провести некую мысленную нить от прошлого к настоящему, ибо предки ныне живущих были составляющими этнических процессов, протекавших в определенном месте и в определенное время. Мы знаем и те рамки, в которых этнические процессы протекали. Тюркские народы, славянские народы, романо-германские народы и другие — это указатели границ, входящих в них этносов. Образно говоря, речь идет об отцах, но матерями могли быть и представители других народов. Все этносы, живущие на Земле, — родственники, или по «отцу» или по «матери».

Где же начало тюрок, из которых со временем выделились булгары? Фаттахов Н.С. (Нурихан Фаттах) в своей книге «Родословная: Историко-лингвистические исследования» (на тат. яз.) приводит свидетельства тюркоязычности древних жителей острова Крит, Малой Азии (3-2 тысячелетия до н.э.), многочисленные совпадения в географических названиях Древнего Рима и Булгарии (современные Татария и Башкирия)[i]. О широкой распространенности в мире тюрок и их языка, об их родственной связи с шумерами и ацтеками Америки пишет А.Г.Каримуллин[ii]. Ф.Латыпов (г. Красноярск) в газете «Нур» (Петербург) поместил небольшую заметку «Этруски в их связи с татарским (булгарским) языком», в которой пишет о происхождении этрусского языка от шумерского и приводит параллели между этрусским и булгаро-татарским языками[iii].

В 1924 г. во Франции в провинции Виши был найден текст, состоящий из трех тысяч фрагментов, который ученые назвали «глозельским». Текст имел солидный возраст — 2500 лет до нашей эры. Многолетние попытки расшифровать его успеха не имели. Их увидел в музее «Глозел», живущий в Париже этномузыковед Халук Тарджан, который обнаружил в них схожесть с прототюркскими буквами. Он сделал фотокопии письмен и переслал их в Турцию знатоку прототюркских текстов Казыму Миршану, который нашел к ним ключ. О результатах исследования было сообщено профессору из Сорбонны Роберту Лирису. В Сорбонне состоялась конференция на тему «Начало алфавитного письма и глозельские тексты». В ней приняли участие многие специалисты по древним письменам. К.Миршан сделал доклад, где дал сравнительный анализ и таблицу прототюркских и «глозельских» текстов. Доказательства турецкого ученого были признаны достаточными и убедительными. Кроме того было обращено внимание на то, что многие слова и выражения «глозельского» текста похожи на письмена «этрусской» цивилизации. Учеными была выдвинута гипотеза о существовании некогда огромной тюркской цивилизации, которая простиралась от Средней Азии до Франции[iv].

Указанные исследования говорят о том, что, возможно, тюрки впервые на исторической арене появились в районе Средиземноморья, а затем распространились на Запад и Восток. Но происхождение тюрок ученые традиционно связывают с хунну — кочевым народом, сложившимся в Центральной Азии в начале 1-го тысячелетия до н.э. из смешения европеоидных выходцев из Северного Китая (ди) с местным монголоидным населением. Но откуда появились европеоиды в Северном Китае? Возможно, ключом к отгадке этой загадки может послужить то обстоятельство, что культура хунну имела сходство со скифо-сарматской.

В VII в. до н.э. скифы завладели Северным Причерноморьем, вытеснив живущих здесь киммерийцев в Малую Азию. Ближайшими родственниками скифов были массагеты и саки, обитавшие на огромных просторах от Волги до Восточного Туркестана. Кочевали по бескрайним степям Прикаспия и Заволжья и савроматы. С конца V в. и в IV в. до н.э. отдельные племена савроматов начали переходить Дон и теснить скифов. В IV-III вв. до н.э. к савроматам влились новые родственные им племена, пришедшие с востока. С этого времени новые племенные союзы стали называться сарматами, среди которых главенствующую роль играли племена алан.

Итак, вначале хунну жили по соседству с китайцами. И вполне естественным было их взаимное культурное влияние. (Не с тех ли времен для булгаро-татар в мелодиях китайской музыки слышится что-то родное?). У хунну были разные периоды во взаимоотношениях с китайцами — и мирные, и военные, однако немирные возобладали, ибо их этноноосферы, уже довольно мощные и у тех, и у других, оказались несовместимыми. Попав в безвыходное положение, южные хунну покорились китайскому императору, а северные хунну были разбиты им и вынуждены были отступить на запад. Однако этноноосфера хуннов выдержала все удары судьбы — и культурное влияние китайцев, могущее лишить их национальных особенностей, и военные поражения от них, и раскол этноса.

Уходящие на запад хунну проникли на Алтай (Восточный Казахстан) и на Тянь-Шань (Киргизия). В конце 1 тысячелетия до н.э. и в 1 тысячелетии н.э. на этой территории жили усуни, юечжи и се (или саки), которые говорили на языке иранской ветви и были европеоидами. «Таким образом, — пишет М.С.Акимова, — в первых веках до нашей эры и нашей эры на рассматриваемой территории жило население, которое по антропологическому типу принадлежало к европейской расе Среднеазиатского междуречья. В усуньское время отмечается проникновение монголоидных элементов. Распространение монголоидных признаков в населении Средней Азии Л.В.Ошанин и В.В.Гинзбург считают возможным «связать с гуннами, которые появляются здесь во II в. до н.э…. этот процесс смешения хорошо прослеживается на некоторых усуньских сериях. Параллельно с процессом монголизации местного населения шел и процесс тюркизации их по языку»[v]. Исследования показывают сходство ранних болгар с усунями. Возможно, именно это смешение усуней с гуннами позволило им назвать себя «болгар», т.е. смешанные.

Во II в. тюрко-язычные хунны, потерпевшие поражение от китайцев, достигли Приуралья и, на какое-то время осев здесь, слились с местными жителями — уграми (венгры, ханты, манси) и сарматами, образовав новый тюрко-язычный народ гунны. То, что угры и сарматы подпали под влияние хунну, говорит о том, что последние имели более сильную этноноосферу как этнос, обладающий высокой пассионарностью по сравнению со своими соседями, и более высокую кочевую культуру. «Странно, но долгое время считалось, — писал Л.Н.Гумилев,- что народы Евразийской степи, в особенности кочевые, не имели собственного культурного развития, собственной истории и уж обязательно — оригинального искусства. Раскопки на Алтае, в Монголии и Сибири показали, что искусство евразийских народов существовало, история их ныне написана, прочтенные тексты показали наличие переводной философской литературы, а фольклор зафиксировал оригинальные сюжеты. Все у них было, но мало что сохранилось»[vi].

Некоторые ученые полагают, что при переходе через Алтай хунну увлекли с собой родственные им племена болгар, которые составили значительную часть гуннов. Возможно, алтайские болгары являлись племенами, которые ушли из Центральной Азии раньше, чем хунну и осели на Алтае. Не исключено, что под давлением хунну болгары ушли на Запад и появились на Кавказе на 100-200 лет раньше проникновения туда гуннов. Эта сторона вопроса пока остается неясной, но для нашего исследования она не является определяющей. Ясно одно: в начале 1-го тысячелетия нашей эры начинает складываться этноноосфера булгар.

На пути к Великой Болгарии. Этническая история племен и их союзов, обитавших в степи и лесостепи от Южного Урала до Карпат, показывает, насколько сложным, драматичным и динамичным было начало тех народов, которые обитают в настоящее время на этой территории. Перипетии судеб этносов дают понять, что побеждали, в конечном счете, те из них, которые имели глубокие основы в своей духовности и материальной культуре, характеризующие их этноноосферу как наиболее сильную и устойчивую по сравнению с этноноосферой взаимодействующих с ними соседей. В этом отношении поучительным является этническая история древних булгар, на основе которых возникли дунайские болгары и волжские булгары. Они же составили этнический субстрат многих других народов, в частности, украинцев, русских, тюркских народов Кавказа, чувашей.

Первые упоминания булгар относятся еще к эпохе до появления гуннов в Восточной Европе. Армянский историк VII в. Моисей Хоренский в своей «Истории Армении» приводит фрагменты из труда сирийского историка Мар-Абас-Котины, жившего в III в. Последнему уже было хорошо известно имя булгар. Они переселились на армянские земли задолго до него и жили там и в его время. Таких переселений, видимо, было несколько. Первое из них произошло во времена царя Аршака, сына Вахаршака, который правил с 127 по 114 г. до н.э. «В дни его, — цитирует М.Хоренский Мар-Абас-Котину, — возникли большие смуты в цепи великой Кавказской горы в земле Булгаров, из которых многие, отделившись, пришли в нашу землю и на долгое время поселились на юге Коха, в плодоносных и хлебородных местах»[vii].

А.Г.Гадло считает, что переселение булгар могло произойти при царе Восточной Армении Аршаке III (392-396), когда гунны вторглись в Закавказье и Переднюю Азию. М.Хоренский же, который писал свою историю не только на основе источников, но и народных преданий, отражающих обычно наиболее сильные потрясения, мягко говоря, несколько перепутал события[viii]. Современник Хоренского Ананий Ширакаци, в своей «Армянской географии», опираясь на Птолемея (II в.), при перечислении народов, живущих в низовьях Волги, упоминает наряду с хазарами и барсилами и болгар (бушов или булхов)[ix]. Указанные сведения говорят о том, что тюркские племена, которые называли себя булгарами, появились на Кавказе задолго до гуннов.

Западные источники впервые имя булгар отмечают в Анонимном хронографе 354 г. Булгары завершают список народов, обитавших на востоке, и названы среди народов Кавказа. «На этом основании, — пишет А.В.Гадло, — наиболее вероятной представляется трактовка булгар как одной из самых ранних тюрко-язычных групп, передвинувшихся к западу от Волги и не проявлявших себя до конца V в.»[x]

Этноним «булгары» начинает упоминаться в византийских источниках с V в. как название конкретных тюрко-язычных групп, проникших в область Западного Прикаспия, а затем и в Северное Причерноморье. Начиная с VI в., название «булгары» употребляется в собирательном смысле для обозначения всех тюрко-язычных групп населения Северного Причерноморья.

Народам, живущим на Северном Кавказе и далее на запад, в IV в. суждено было пережить большое потрясение. В 360 г. с востока Волгу пересекли гунны и напали на алан, которые, по утверждению ученых, были ирано-язычными племенами, жившими на Кавказе с I в. Изыскания последних лет говорят о том, что аланы были тюрками[xi]. Аланы — по-тюркски, поляне — по-русски, но было и славянское племя поляне.  Десятилетняя война с ними закончилась полной победой гуннов. Часть алан после поражения была увлечена гуннами в Европу, а другая часть, не принявшая их власть, отошла в предгорья Кавказа, в междуречье Кубани и Терека. Упорное сопротивление гуннам оказали булгары, но потерпели поражение и были введены в состав Гуннской державы. Разгромив северокавказские народы, гунны во главе со своим предводителем Баламбером устремились через Дон на запад.

Гунны не представляли собой ни политической, ни экономической целостности. В Гуннский союз входили различные племена. Одним из могущественных племен, пришедших в составе гуннов были акациры (агач — дерево, ир — человек — тюрк.) — лесные люди, которые по отношению к центральной власти пытались проводить самостоятельную политику. Они не пожелали идти на запад и остались в низовьях Дона. На Северном Кавказе осталась и большая часть булгар. Единственным объединяющим началом Гуннской державы была вера в верховное божество Тенгри на основе общего для всех племен, входящих в нее, тюркского языка. Указанное обстоятельство показывает, что возникла общегуннская этноноосфера, которая, правда, не отличалась особой устойчивостью в силу слабости духовной жизни людей и племен, составлявших Гуннскую державу. Да и язык, на котором общались гунны, имел свои диалекты.

«Несомненным является только то, — пишет А.В.Гадло, — что гунны продвинулись в южнорусские степи с востока, что их язык принадлежал к тюркской ветви алтайской языковой семьи, в которой он занимал как архаический тюркский язык особое положение, что во внешнем облике гуннов отчетливо проявлялись монголоидные признаки»[xii]. Видимо, не вся гуннская масса говорила на «архаическом тюркском языке», а только те племена, которым принадлежала в союзе главенствующее положение. Можно предположить, что именно эти племена после окончательного поражения гуннов ушли из Северного Причерноморья на северо-восток; дойдя до междуречья Волги, Суры и Свияги, остались здесь и, смешавшись с местными финно-уграми, составили в дальнейшем один из этнических субстратов чувашского народа.

Современником нашествия гуннов на Европу был византиец Аммиан Марцеллин, который в ХХХI книге своей «Истории» изложил события, имевшие место в 375-378 гг. Он описал первые столкновения греков и гуннов[xiii]. Уже во времена Аттилы, вождя гуннов, в его ставке вместе с византийским посольством в 448 г. побывал константинопольский ритор Приск Панийский, который описал историю гуннов в период с 433 по 471 гг.[xiv] Аттиле посвящены научные исследования и романы. Л.Н.Гумилев писал о нем: «Гунны верили в его таланты и отвагу, поэтому под его властью объединились все племена от Волги до Рейна. Под его знаменем сражались, кроме гуннов, остроготы, гепиды, тюринги, герулы, турклинги, руги, булгары и акациры, а также много римлян и греков, предпочитавших справедливость дикого гуннского царя произволу и корысти цивилизованных римских чиновников»[xv].

Гунны, подчинив ряд германских племен, создали огромный военный союз. В конце IV в. они захватили Паннонию и превратили ее в центр своих владений. В V в. Западная Римская империя и Византия использовали гуннов для борьбы против варварских вторжений в свои владения. Наибольшего могущества Гуннская держава достигла во времена Аттилы (435-453). В 451 г. гунны вошли в Галлию и осадили город Орлеан. Гунны стали представлять опасность для всех народов Западной Европы. Западная Римская империя объединила свои силы с варварскими народами. Решающая битва, названная «битвой народов», произошла в 451 г. на Каталаунских полях. Армия, состоящая из римлян, вестготов, франков и части бургундов, под командованием римского полководца Аэция нанесла гуннам и союзным им германским племенам поражение. В 452 г. Аттила, собрав силы, совершил поход в Италию. После его смерти и поражения гуннов в 454 г. от гепидов на реке Недао остатки тюркских племен, входивших в гуннскую конфедерацию, были вынуждены уйти в степи Северного Причерноморья. В последующие десять лет в этом регионе никаких серьезных столкновений уже не происходило.

«…Гуннов никто не уничтожал, — писал Л.Н.Гумилев.- Был не геноцид, а рассеяние (дисперсия) с последующим преображением поведенческих стереотипов./ Иными словами, потомки разбитых гуннов вошли в состав болгар и антов (славян), поволжских угров, что породило этнос чувашей и прикавказских аланов; не менее вероятно, что отдельные гуннские удальцы могли найти приют у тюрингов и даже франков. Таким образом, потомки гуннов уцелели в достаточном числе, но этническая система распалась, так как оборвались связи и традиции. Это и есть конец этноса»[xvi].

В 463 г. к византийцам явились послы от угров, оногуров и сарагуров — булгарских племен, объединившихся в единый союз перед лицом опасности, исходящей с востока от савиров. По словам послов, они вынуждены были, спасаясь от савиров, вторгнуться на западе в земли акациров. Сарагуры, видимо, было наименованием племени, которое взяло в свои руки организацию союза. Византийцы поддержали сарагурский союз, племена которого после возращения послов, помирились с акацирами и савирами и совершили совместный поход в Иран, который, потерпев поражение, запросил мира. Возвышение сарагуров было очень кратковременным. Вскоре после похода в Иран союз их распался. «Во всяком случае, — пишет Н.Я. Мерперт, — их имя так и не сделалось общим наименованием для кочевников юга нашей страны, и само было поглощено общим наименованием племен Северного Причерноморья, которым в VI в. стало наименование болгары, или булгары»[xvii].

Создается впечатление, что огорами, оногурами, сарагурами, утургурами, кутургурами назывались одни и те же булгарские племена, которые меняли названия образуемых им союзов в зависимости от того обстоятельства, представители какого племени находились во главе союза. На самом деле эти племена и родственные им акациры и савиры говорили на одном общем тюркском языке, верили в одно верховное божество — Тенгри, вели одинаковый образ жизни и ощущали свое родство, т.е. это были люди, входящие в одну этноноосферу, правда, еще неустойчивую, раскалываемую иногда причинами внешнего или внутреннего характера. Видимо, с момента зарождения этих родственных племен этноноосфера булгар, сначала одного из многочисленных тюрко-язычных племен, сыграла решающую роль в их консолидации в последующем в единую народность. После падения державы Аттилы имя булгар в западной литературе всплывает вновь. Отдельные группы булгар на Дунае появляются в 475 г. Так, например, император Зенон обратился к ним за помощью против остготов. За булгарами живут гунны, а за ними хунгуры (оногуры), писал Иордан[xviii].

Но кто такие савиры и почему они вынуждены были покинуть места своего обитания в 463 г.? Как известно, савиры занимали северо-западное побережье Каспийского моря, куда они переселились из лесостепной части Западной Сибири[xix]. Живших здесь в те времена савир, хазар и тюрок причисляют к гуннскому кругу этносов, однако савиры и хазары появились здесь задолго до вторжения гуннов, видимо в те же времена, когда пришли на Кавказ первые булгарские племена. Во II в. упоминает «саваров» Птолемей, который помещает их в тех же степях западного Прикаспия. Соседями савир оказались барсилы и аланы. В 463 г. савиры вынуждены были тронуться со своих мест под ударами аваров[xx]. Это произошло на сто лет раньше вторжения основной массы аваров в Европу. Однако это первое вторжение аваров для этносов Северного Кавказа катастрофических последствий не имело. Вскоре статус-кво было восстановлено. Этносы, стронутые аварами, после их ухода вернулись на свои прежние места обитания.

Однако акацирам все же пришлось покинуть удобные пастбища, находящиеся ближе к Кавказским горам, под давлением, с одной стороны, булгарских племен оногуров и альциагиров, а с другой стороны, савиров и барсил. Они были вытеснены на северо-восток Предкавказья в область сухих солончаковых степей. Акациры (лесные люди) во 2-ой половине V в. превратились в степняков-хазар[xxi]. А.В.Гадло, воспроизводит следующие слова Равенского Анонима (IX в.): «Иордан называет акацирами тот народ, который мы называем хазарами»[xxii]. Там же он приводит слова составителя «Хронографии» Феофана: «Хазары, великий народ, вышедший из Берсилии, самой дальней страны Первой Сарматии»[xxiii]. Берсилия, как известно, страна ирано-язычных барсилов впоследствии отюреченных хазарами. Л.Н.Гумилев писал: «В то время, когда степные водораздельные пространства захватывались последовательно сарматами (III в. до н.э.), гуннами (IV в. н.э.), болгарами (V в.), аварами (VI в.), мадьярами и печенегами, хазары спокойно жили в густых прибрежных зарослях, недоступных для кочевников, с коими они всегда были врагами»[xxiv]. Видимо, верны оба взгляда на происхождение хазар, ибо из арабских источников X в. известно, что одни из них говорили на тюркском языке, а другие на языке, не схожем с тюркским.

Историческая судьба хазар несколько веков была связана с их южными соседями савирами — народом многочисленным и могущественным в VI в. Византиец Феофан под 508г. отмечает: «В сем году Гунны, называемые Савирами, проникли за Каспийские врата, вторглись в Армению, опустошили Каппадокию, Галатию и Понт и остановились почти у самой Евхаиты»[xxv]. А под 520 г. он же пишет: «В том же году присоединилась к Римлянам некоторая жена из Гуннов, называемых Сивирами, варварка, по имени Воарикс, вдова, под властью которой находилось сто тысяч Гуннов; она управляла ими в странах Гуннских по смерти мужа своего, Валаха»[xxvi]. В середине VI в. савиры держали под своим контролем Прикаспийский проход, называемый историками Чора. Большая группа савиров проникла в закавказские степи. В 576 г. в эти места, называемые Албанией, вошли византийские войска и заставили их переселиться за р. Куру. В 585 г. савиры в источниках упоминаются в качестве вспомогательных отрядов византийского войска. В дальнейшем они перестают интересовать летописцев, видимо, в связи с подчинением их булгарами, хотя еще в 622 г. они приняли участие в войне византийцев против Ирана[xxvii]. В период Хазарского каганата савиры образовали княжество, которое находилось к северу от Дербента на побережье Каспийского моря, известное у армян под именем царства гуннов, а у арабов — Джидан. Именно в эти века савиры все больше и больше подпадали под влияние этноноосферы булгар. Когда впоследствии в VII-VIII вв. булгары переселились на Среднюю Волгу савиры последовали за ними. Там же оказались барсилы, что говорит также о сильном влиянии на них этноноосферы булгар.

К концу V в. в Эвлисии (Приазовской низменности — Р.Б.) сложился союз оногуров, который представлял для северных владений Византийской империи серьезную опасность. Оногурский союз в основном состоял из двух племенных объединений — утургуров и кутургуров, которые появились в этих местах вместе с гуннами и ранее входили в их конфедерацию. Византийский историк Прокопий передает о них следующее: «В древности великое множество гуннов… занимало те места, о которых я недавно упоминал, и один царь стоял во главе их всех. Как-то над ними властвовал царь, у которого было двое сыновей, один по имени Утигур, другому было имя Кутигур. Когда их отец окончил дни своей жизни, оба они поделили между собой власть и своих подданных каждый назвал своим именем. Так и в мое еще время они наименовались одни утигурами, другие кутигурами. Они все жили в одном месте, имея одни и те же нравы и образ жизни…»[xxviii]. В другом месте Прокопий отмечает, что эти племенные группы были «родственниками по крови»[xxix].

Сильный северный сосед не устраивал византийцев и правительство империи пустило в ход все свое искусство дипломатии, а больше интригами и посулами поссорило утигуров и кутигуров. Между ними началась кровопролитная война, направленная на истребление друг друга. Кутигуры вынуждены были покинуть свои земли и уйти на запад, а утигуры-оногуры остались на своих старых местах. Мощь кутигуров не была еще окончательно подорвана. Распространившись до Дуная, они стали угрожать северо-западным провинциям Византии. В этих условиях, когда утигуры нападали на империю через Кавказ, а кутигуры наносили удары по византийским провинциям, переправляясь через Дунай, окружение императора делало дальнейшие шаги, направленные на взаимное ослабление обоих племенных объединений. Наконец, гражданская война между различными племенными союзами единого народа привела к тому, что они потеряли самостоятельное значение в этнических процессах Причерноморья. «Подорвав свои силы и разорив себя, — писал Агафий, — они даже потеряли свое племенное имя… Если и сохранилась их часть, то будучи рассеянной, она подчинена другими и называется их именами»[xxx]. В дальнейшем утургуры (утигуры) и кутургуры (кутигуры) вошли в состав других племенных союзов, прежде всего булгар и аваров, и растворились среди них. Этот пример говорит о том, что раскол единой этноноосферы в результате внедрения чужих идей, направленных на ее подавление или расстройство, губит народ.

Византийский историк Феофилакт Симокатта, описавший события, которые охватывают период с 582 по 602 г. уже не упоминает имен кутигуров и утигуров. В связи с вторжением аваров в Северное Причерноморье он говорит только об оногурах (уннугурах)[xxxi]. Видимо булгарские племена образовали новый союз, в состав которого вошли и остатки утригуров и кутригуров. Новый союз занимал старую территорию утигуров в пределах от Кубани до Дона с выходом на берег Азовского моря. Изменение названий союзов на одних и тех же территориях показывает то обстоятельство, что одни и те же племенные союзы назывались разными именами в зависимости от того, какое племя возглавляло новое объединение.

Важное место в исторической науке занимает вопрос об этническом составе племенных союзов, пришедших на Северный Кавказ и Северное Причерноморье до гуннов, с ними и после них. В «Древней Российской истории» М.В.Ломоносов писал:»… Гунны именовались разно: гунны, аври, по-российски, угры и обри,…»[xxxii]. Н.М.Карамзин в примечаниях к своей «Истории», опираясь на исторические сведения своего времени, отмечает: «Первое известие об Уграх находится в Приске(…): он называет их Гуногурами, Урогами, Сарагурами — Агафия Унугурами, Феофилакт Гунугурами, Огорами — Менандер Унигурами и Унгурами — Иорнанд Гунугарами,… — Прокопий Утигурами и Кутригурами (…). Штраленберг, а за ним Татищев и Болтин говорят, что имя Угры есть Славянское, означая людей живущих у гор; но Греки называли их сим или подобным именем еще прежде, нежели узнали Славян (…). …Абульгази (…) пишет о многочисленном народе Азиатском, Угурах и Уйгурах, которые долгое время обитали в Великой Татарии и разделились на две части: одни остались в первобытном отечестве, имея там селения и города; другие же удалились к Иртышу, вели там жизнь кочевую…»[xxxiii]. При этом необходимо иметь в виду, что под татарами Н.М.Карамзин подразумевал тюрок. А вот как понимал историк связи угров, болгар и гуннов: «Но скоро Угры и Болгары, по сказанию греков единоплеменные с Гуннами, и до того времени не известные, оставив древние свои жилища близ Волги и гор Уральских, завладели берегами Азовского, Черного моря и Тавридою (где еще обитали некоторые Готфы (готы — Р.Б), принявшие Веру Христианскую), и с 474 году начали опустошать Мизию, Фракию, даже предместья Константинопольские»[xxxiv]. Вполне естественно, историческая наука с тех времен ушла далеко вперед, появились дополнительные сведения, уточняющие отдельные положения «Истории» Карамзина, но главное — родство гуннов, угров и болгар — историком было освещено правильно, что было подтверждено дальнейшими исследованиями.

Но несколько по-своему понимал происхождение булгарских племен Л.Н.Гумилев. Он писал: «…В конце V в. и в VI в., когда гуннская трагедия закончилась и гуннов, как этноса, не стало, угорские этносы выступают в греческих источниках с двойным названием: «гунны-савиры», «гунны-утигуры», «гунны-кутригуры», «хунну-гуры». Если даже приуральские угры не смешивались с потомками хуннов, то очевидно, что они установили контакт на основе симбиоза, а отнюдь не химеры»[xxxv]. Многие историки не сомневались в тюркском происхождении булгар. В.В.Радлов связывал утургуров, кутургуров, сарагуров и оногуров с уйгурами, считая их западнотюркскими племенами[xxxvi]. Родственными с уйгурами считал также и савиров А.Н.Бернштам[xxxvii]. О связи савиров с тюрками говорят и следующие сведения: савир — обычное тюркское  слово, означающее  «здоровый, чистый мужчина» (тюрк. «сау(сав)»- здоровый, чистый, «ир»- мужчина; вождь савиров назывался тюркским титулом эльтебер»[xxxviii]. «Но вряд ли можно сомневаться в том, — писал Н.Я.Мерперт, — что утургуры и кутургуры принадлежали к числу тюрко-язычных народов. Об этом свидетельствуют и сами племенные названия с характерным окончанием «гур» (ср. с наименованием западно-тюркских племен — уйгуров) и несомненное родство с болгарами, принадлежность которых к тюркской языковой группе может считаться установленной»[xxxix]. В другом месте ученый продолжал: «Языковая принадлежность савиров менее ясна, чем утургуров и кутургуров. Возможно, что в их объединении наряду с тюркскими языками некоторую роль играли языки угро-финской группы»[xl].

Византийцы к наименованиям булгарских племен и их объединений прибавляли приставку «гунно-«, тем самым давая понять, что они имеют общее этническое происхождение. Когда же на Северном Кавказе и Северном Причерноморье главенствующее положение заняли булгары, они заменили наименование «гунны» на «булгары». Период с середины V до середины VI в. был первым всплеском общебулгарской активности. Это был период расширения и укрепления булгарской этноноосферы на основе общей религиозной идеологии — веры в Тенгри, общего происхождения и языка, а также образа жизни и территории. Видимо, именно в указанное столетие булгары, по крайней мере, отдельные их племена, начали переходить к оседлой жизни, построению поселений, развитию ремесла и освоению земледелия — огородничества, садоводства, зернового хозяйства.

Интеграционные процессы булгарских племен в середине VI в. были прерваны. Булгары не успели объединиться и создать единое государство. Их судьба была решена далеко на востоке, в Центральной Азии. В 552 г. тюрки во главе со своим ханом Тумыном одержали победу над жужанями, которые в течение IV-V вв. господствовали в степях Центральной Азии. Это было началом Тюркского каганата. Младший брат Тумына хан Истеми получил задачу подчинить власти тюрок западные степи. Многие племена и народы Северной Азии и Казахстана были подчинены тюрками. Авары, желая сохранить свои силы, ушли на запад и в 50-х годах VI в. появились в степях Западного Прикаспия. Первыми нападению авар подверглись савиры и барсилы. Затем в союзе с аланами авары разгромили булгар-оногуров, пересекли Дон и увлекли с собой в Центральную Европу остатки кутургуров. Объединенные силы авар и кутургуров обрушились на антов. Тогда же в Паннонии (отдельные части территории современной Венгрии, Югославии и Австрии) был создан Аварский каганат. Во главе стоял хан Баян. Опираясь на систему паннонских крепостей (крингов) на Дунае, авары совершали набеги на славян, франков, лангобардов, а также на Византию.

Авары не задержались на землях булгар между Доном и Кубанью. Их власть над булгарами оказалась непрочной и непродолжительной. Однако вслед за аварами булгары были подвергнуты нападению тюрок. Булгары в союзе с аланами предприняли попытку защитить свои земли, но потерпели поражение. В 576 г. тюрки взяли Боспор (Керчь), а в 581 г. осадили Херсонес (Корсунь), тем самым вступив в войну с Византией. Однако распад Тюркского каганата в 584 г. на Восточный и Западный и неурядицы в Западном Тюркском каганате позволили булгарам активизировать свою борьбу за освобождение из-под власти тюрок. В этой борьбе интересы булгар и византийцев совпали. Вскоре Византия вернула свои владения в Крыму, в том числе и Боспор, что, естественно, способствовало и успеху булгар в борьбе за свою самостоятельность. Ослабление Тюркского и Аварского каганатов привело к тому, что появилось два центра консолидации тюрко-язычных племен в Восточной Европе — на Нижнем Дону и Западном Предкавказье во главе с булгарами и на Нижней Волге и Восточном Предкавказье во главе с хазарами, что говорило о том, что происходит консолидация двух этносов и укрепление и обогащение их этноноосфер за счет возникающих у племен идеи единства.

В Византийских источниках говорится об участии булгар в составе аварских войск в войнах против Византии. Феофилакт Симокатта сообщает о битве византийцев с булгарским отрядом в 90-х годах VI в.[xli] Булгары шли в авангарде аварских войск в 598 г., когда каган решил возобновить войну с Византией. Булгары, видимо, принимали активное участие и в политической жизни Аварского каганата. Так, они активно включились в борьбу по вопросу о престолонаследии после смерти кагана Баяна. Тогда булгары выдвинули своего претендента в противовес аварскому. Однако булгарская группа потерпела поражение и вынуждена была бежать к франкскому королю. Он разрешил им разместиться в Баварии, но затем, передумав, решил избавиться от воинственных и опасных соседей; напал на них и перебил большинство из них. Из 9 тысяч человек спаслось лишь 700, которые ушли к лангобардам в Италию, где остатки булгар жили еще в VIII в. и помнили свой язык[xlii]. К началу VII в. авары уже не в состоянии были контролировать положение дел в Приазовье.

На рубеже VI и VII вв. начались восстания против Западно-Тюркского каганата народов, обитающих на Северном Кавказе. Первыми восстали соседние с булгарами огоры, но потерпели поражение. Однако неудачная война тюрок с Персией ослабила их. К тому же начались раздоры в самом каганате. «Борьба этих племен, — пишет Н.Я.Мерперт, — и прежде всего болгар, немало способствовала дальнейшему ослаблению каганата и временному прекращению тюркских походов на запад. Эти события привлекли к себе самое пристальное внимание Византии, которая вступила в это время в решающую фазу своей борьбы с аварами и была заинтересована в обеспечении своего тыла на северо-востоке и в сильном союзнике на этой территории»[xliii]. Такими союзниками могли быть в сложившихся условиях только булгары.

По сообщению Никифора, незадолго до попытки аваров захватить императора Ираклия (примерно в 619г.) «государь гуннского народа вместе со своими правителями и дорифорами прибыл в Византию, домогаясь у императора разрешения принять христианство. Тот же охотно его принял и ромейские архонты были восприемниками гуннских архонтов, а их жены — гуннских жен, и их окрестили в божественной купели. И также они были одарены императорскими дарами и были наделены званиями. Император удостоил саном патрикия их игемона и благосклонно отпустил (их) в гуннскую страну»[xliv]. «Гуннской страной» в то время греки называли степи между Азовским и Каспийским морями, т.е. земли в основном заселенные булгарскими племенами. Так как это писалось в IX в., то для Никифора описываемые события уже были далекой стариной, поэтому не удивительно, что он смешивал гуннов и булгар. Ссылаясь на И.Маркварта, Н.Я.Мерперт указывает, что, видимо, прибывший в Константинополь гуннский вождь был князь Органа, возглавлявший тогда сильное объединение булгарских племен[xlv].

Внешнеполитические интересы Византии, направленные на ослабление влияния аваров и тюрок, и возникающего в Приазовье государства булгар в первой трети VII в. совпали, что и обеспечило их взаимное притяжение. В 619-620 гг. авары в союзе с персами дошли до стен Константинополя, но были разбиты. Новая попытка добиться превосходства над византийцами в 627 г. закончилась поражением аваров. Значительный урон мощи аваров нанесли восстания племен, завоеванных аварами. Так, в 623-624 гг. восстали славянские племена, а в 631 г. — кутургуры. Оба восстания были жестоко подавлены. Остатки кутургуров в 633 г. ушли на Дон и воссоединились со своими родственниками по крови утургурами-болгарами. В те же годы булгары сумели добиться немалых успехов в борьбе с Западно-Тюркским каганатом. В 30-х годах VII в. приазовские племена вошли в состав нового булгарского племенного союза, направленного как против Аварского, так и против Западно-Тюркского каганатов.

Огромные пространства Евразии от Карпат до Алтая занимали тюркоязычные племена. Много общего было между ними: язык, вера в верховное божество Тенгри, убеждение в общности предков, быт, предания, образ жизни, т.е. существовали условия, которые способствовали созданию общей этноноосферы всех тюрок. Однако этого не произошло. К VII в. образовались три очага этноноосферы: аваров, булгар и тюрков. Аварская этноноосфера во враждебном окружении постепенно подавлялась, разрушалась и, наконец, не выдержав мощного напора этноноосфер окружающих европейских народов, исчезла. Окончательно авары были разгромлены Карлом Великим в 891 г. Остатки аваров растворились среди окружающих народов, ничего от них не осталось, лишь предания. «Сгинули, как обры», — сказано в русской летописи. Этноноосферы булгар и тюрок сохранились, укрепились и явились основой этноноосферы многих булгарских и тюркских народов. Булгары и тюрки были настолько друг другу близки, что даже замена в VI в. булгарской аристократии тюркской не сказалась существенным образом на их этноноосфере. «…Господство родоплеменной группы утигуров в восточной части Предкавказья, — пишет А.В.Гадло,- завершилось только после их ожесточенной борьбы с тюрками в 70-х годах VI в. Но как следует из текста Менандра, конфедерация утигуров под ударами тюрок не распалась, пала лишь ее верхушка, замещенная представителем Тюркской военной аристократии»[xlvi].

Великая Булгария: взлет и гибель. Органа, покидая Константинополь после успешных переговоров с императором Ираклием, оставил там заложником своего малолетнего племянника Кубрата. По сообщению автора VII в. епископа Иоанна Никиусского, Кубрат императорским двором был принят благосклонно, крещен там и воспитан. У Кубрата сложились близкие отношения с императором Ираклием. После смерти Органы во главе булгарской державы оказался человек, близкий  по  духу византийцам и преданный императору[xlvii].

Кубрат успешно продолжал начатое Органой объединение булгарских племен и освобождение их из-под власти Западно-Тюркского каганата. Никифор (IX в.), описывая события под 635 г., отмечал: «В те же самые времена восстал вновь Куврат, родственник Органы, государь гунно-гундуров, против аварского кагана и весь народ, который находился вокруг него, подвергая оскорблениям, прогнал из родной земли. (Куврат) прислал послов к Ираклию и заключил с ним мир, который они сохраняли до конца своей жизни. И Ираклий послал ему подарки и удостоил сана патрикия»[xlviii]. Н.Я.Мерперт убедительно доказал, что Никифор слова своего предшественника епископа Иоанна, что «силой и светом животворящего крещения он (Кубрат — Р.Б.) победил всех варваров и язычников», воспринял как его победу над аварами, в то время как это было изгнанием тюрок[xlix]. Освободившись из под власти Западно-Тюркского каганата, Кубрат расширил и укрепил свою державу, которую греки называли Великой Булгарией.

Такой источник, как «Армянская география VII в.», указывает, что булгарские племена располагались к северу от р.Кубань в районе Гинийских, или Булгарских, гор, которые обычно отождествляют с Ергенями, тянущимися от Волги до Маныча, или со Ставропольской возвышенностью[l]. Булгары именуются по названиям рек, указывает источник: купи-булгар, дучи-булкар, огхондор-блкар, которые пришельцы, чдар-болкар. А.В.Гадло пишет, что до сего времени названия рек армянского источника не удалось идентифицировать с современными названиями, кроме р.Купи — Кубань. «То есть из текста явно следует, — пишет ученый, — что купи-булгар, дучи-булкар и чдар-болкар — это старые объединения булгарских родов, находившихся в этом районе до прихода сюда племени оногуров. Последние, видимо, подчинив себе часть булгар и слившись с нею, стали здесь господствующей группировкой»[li]. То, что этноним «булгар» впоследствии победил все остальные племенные названия и стал общим наименованием всех родственных племен, говорит о более высоком духовном и культурном развитии собственно булгар, этноноосфера которых вобрала в себя зарождающиеся этноноосферы всех племен и стала общебулгарской. Однако византийские источники еще и в IX в. (Никифор) продолжают называть булгар по-старому унногундурами, т.е. оногурами, что уже не соответствовало их самоназванию. При Кубрате в Великой Булгарии активизировалась хозяйственная жизнь. Древние города Тамани теперь принадлежали булгарам. Особенно выделялась среди других городов Фанагория, которая стала столицей нового государства. В это время в стране начинают складываться три социальные группы: булгары-кочевники, булгары-земледельцы и булгары-ремесленники в городах. Первому государству булгар не было суждено долголетие — оно просуществовало всего четверть века. Великая Булгария не намного пережила смерть своего основателя — Кубрат умер в царствование византийского императора Константина II (641-668), предположительно в 642 г. После его смерти булгарские племена, слабо связанные между собой экономически, стали проводить самостоятельную политику.

Вот что писал Феофан под 671 г. о событиях в Великой Булгарии после смерти Кубрата: «На восточных берегах Меотийского озера (Азовского моря — Р.Б.) за Фанагориею кроме Евреев живут многие народы. За тем озером выше реки Куфиса (Кубани — Р.Б.), в которой ловят болгарскую рыбу ксист, находится древняя великая Болгария, и живут соплеменные Болгарам Котраги. Во время Константина на западе … Кроват (Кубрат — Р.Б.) обладатель Болгарии и Котрагов скончался, оставив пятерых сынов, которым завещал никогда не расходиться: ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться не порабощенными от другого народа. Но не в продолжительном времени по кончине его, пять сынов его пришли в несогласие и разошлись все, каждый с подвластным ему народом. Старший сын, по имени Ватваиан (Батбай — Р.Б.), соблюдая завещание отца по ныне остался в земле своих предков; второй сын, брат его по имени Котраг, перешедший за Танаис (Дон — Р.Б.), поселился насупротив старшего брата; четвертый и пятый, перешедшие за Истр, или Дунай, один, покорясь Хагану Аварскому, остался с народом своим в Паннонии Аварской, другой, пришедши в Пентаполис при Равенне (Италия — Р.Б.), покорился царям Христианским. Потом третий по старшинству, перешедши Данаприс (Днепр — Р.Б.) и Данасерис (Днестр — Р.Б.) и остановившись у Ольги (Н.Я.Мерперт: в переводе ошибка, не река, а местность, называемая Оглон-угол), реки текущая севернее Дуная поселился между первыми реками и сею последнею, находя сию страну отовсюду безопасною и непреоборимою: впереди она болотиста, с других сторон защищена реками, итак народу ослабленному чрез разделение представляла великую безопасность от врагов. Когда таким образом разделились на пять частей и стали малочисленны, то Хазары великий народ, вышедший из Верзилии (Берсилии — Б.Р.) самой дальней страны первой Сарматии, овладел всею Запонтийскою Болгариею до самого Понта (Черного моря — Р.Б.), и сделавши данником старшего брата Ватвайя, начальника первой Болгарии, поныне получает от него подати»[lii].

Почти то же самое с упоминанием пятерых сыновей Кубрата, которые не исполнили завещания отца о единстве, пишет Никифор: «Из них первый сын по имени Ваян, остался, согласно приказу отца, на родовой земле по сю пору. Второй, именуемый Котрагом, переправившийся через реку Танаис, поселился напротив него; четвертый перешел реку Истр в Паннонию, которая ныне находится под властью аваров, и поселился путем заключения союза среди местных племен; пятый же, обосновавшийся в Равеннском Пантаполисе, стал подданным ромеев. Последний из них, третий брат, по имени Аспарух, перейдя реки Донапр и Данастр, поселился в местности около Истра, заняв удобную для поселения местность, называемую на их языке Оглом, неудобную и недоступную для врагов»[liii].

Н.Я.Мерперт считает, что в приведенных рассказах Феофана и Никифора суммирована вся связанная с Кубратом древняя история булгар, спрессованная во времени, но на основе действительно состоявшихся событий. Так, он считает, что события, связанные с четвертым и пятым сыновьями Кубрата на самом деле произошли раньше и ни к нему, ни к его сыновьям (еще не известно были ли они) отношения не имеют[liv]. Таким образом, народ булгарский раскололся, но общебулгарская этноноосфера существовала, пока булгары осознавали себя единым народом и не вошли в последующее время в качестве этнических субстратов в этногенез других народов. У волжских и дунайских булгар ощущение принадлежности к этноноосфере древних булгар не пропало до сих пор, по крайней мере, у части этих народов оно живо.

Что касается сыновей Кубрата, то все историки признают, что Батбай и Аспарух являются реально существовавшими историческими лицами, но Котраг (Кодрак), считает Н.Я. Мерперт, это не реальное лицо, а лишь один из принятых у византийских авторов название племени кутургуров[lv]. Но мы можем вспомнить, что у тюркоязычных племен и народов, видимо, было не редкостью называть племя или народ по имени вождя или хана, который оказал им в свое правление наибольшую услугу, запомнился им своими выдающимися делами. Так, в последующем узбеки назвались по имени Узбек-хана, а ногайцы — по имени темника Ногая. Возможно, в данном случае с именем Котрага произошло нечто подобное, хотя историки не сохранили его имя и не могли сохранить, ибо он со своим союзом племен ушел за Дон, видимо, на его среднее течение и поэтому оказался вне поля зрения византийских и армянских авторов. Батбай стоял во главе кубанской группы булгар (купи-булгар), а Аспарух возглавлял племена вогхандор, унногундуров византийских авторов. Вогхандоры, видимо, тождественны огхондор-блкарам армянских источников.

Причиной гибели Великой Болгарии явился Хазарский каганат, который возник в результате распада Западно-Тюркского каганата в середине VII в., его экспансия на соседние земли. Хазарский каганат как наследник Тюркского государства не мог не претендовать на булгарские земли, которыми когда-то владели тюрки. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что хазары и булгары были родственными народами и борьба между ними как бы шла за первенство в едином национальном государстве. Видимо, после смерти Кубрата, борьба между хазарами и булгарами шла с переменным успехом, ибо она закончилась лишь к 80-м годам VII в. полной победой хазар. Племена, которые пожелали быть в Хазарском каганате, остались (Батбай), а те, которые не пожелали подчиниться хазарам, ушли (Аспарух, Кодрак).

О событиях того времени С.А.Плетнева пишет: «Однако хазары были этнически очень близки болгарам. Кроме того, в конфедерацию хазарских родов входили и многочисленные болгарские роды. Ослабление Великой Болгарии привело хазарских правителей к мысли о присоединении к своему объединению и приазовских болгар, а также о захвате их великолепных пастбищ и начинающих отстраиваться черноморских портов. Захват Приазовья казался хазарам настолько важным, что царь Иосиф считал этот политический акт началом образования Хазарского государства»[lvi].

Булгары в Хазарском каганате. В середине VII в. вокруг Кавказа возникли три центра консолидации племен и народов, живущих там: Арабский Халифат, Хазарский каганат и Великая Болгария, т.е. существовало три этноноосферы притяжения. Рано или поздно они должны были прийти в соприкосновение и повести борьбу за преобладание. Наиболее сильной этноноосферой была арабская, возникшая на основе всесторонне и глубоко разработанной религиозной идеологии ислама. Еще в период существования Великой Болгарии арабы имели о ней сведения, но вплотную столкнуться с булгарами арабам пришлось уже после ее распада в войнах с Хазарским каганатом.

Страну булгар арабы называли Баланджар (Беленджер). Правильное произношение тех или иных названий, упоминаемых арабскими авторами средневековья, затруднено тем, что в арабских словах гласные пишутся не всегда, а древние названия давно вышли из употребления, поэтому как произносятся переведенные с арабского сочетания букв «б-нг-р» и «б-л-нг-р» сказать трудно. Так же примерно обстоит дело с древнееврейским языком.

Вот что писал в X в. о рассматриваемых нами времени и событиях хазарский царь Иосиф в своем письме к испанскому еврею Хасдаю ибн-Шафрута: «…Когда мои предки были еще малочисленны, всесвятый, — благословен он, — дал им силу, мощность и крепость. Они вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их. С помощью божьей они прогнали их и заняли их страну, а некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня. В стране, в которой я живу, жили прежде В-Н-Н-Т-Р’ы. Наши предки, хазары, воевали с ними. В-Н-Н-Т-Р’ы были более многочисленны, как песок у моря, но не могли устоять перед хазарами. Они оставили свою страну и бежали, а те преследовали их, пока не настигли их, до реки по имени «Дуна» (Дон — Р.Б.). До настоящего дня они расположены на реке «Дуна» и поблизости от Кустандины (Константинополь — Р.Б.), а хазары заняли их страну до настоящего дня»[lvii].

Историки всегда обращали внимание на правильный перевод с арабского языка средневековых названий народов, городов, стран. Так, например, булгаро-татарский мыслитель Ш.Марджани, отмечал, что столицей у савир и барсил был город Беленджер (Баранджар, Варачан), и писал: «Не может вызвать удивления написание арабами названия «Булгар» как Былхер» или «Беленджер» — таков характер арабизации иноязычных слов»[lviii], тем самым предполагая, что город так был назван по имени булгар.

Доказательное решение вопроса дают изыскания А.В.Гадло, который пишет: «Какие группы кочевников Северного Кавказа в Иране называли б-нг-р и б-л-нг-р устанавливается с помощью византийских источников. Вспомним, что во второй половине 60-х годов (VI в. — Р.Б), по данным византийских авторов, тюрки столкнулись на Северном Кавказе с огорами (уграми) и утигурами (булгарами-оногурами). Превращение первых в б-нг-р (б-ндж-р), а вторых в б-л-нг-р (б-ндж-р) в пехлевийской транслитерации вполне вероятно. Форма б-л-нг-р весьма близка форме в-н-н-т-р, какую сохранило имя оногуров в еврейско-хазарской переписке X в. И.Маркварт видел в первом из этих этнонимов имя булгар, а второй сопоставлял с именем главного города дагестанских гуннов (савиров — Р.Б.) Варачаном. Однако источники корректируют это мнение. Баланджар — это значительное этнополитическое объединение с середины VI в. до 20-х годов VIII в., активно действующее в восточной части центрального Предкавказья. С момента первого появления в Предкавказье тюрок оно входит в состав Тюркского каганата и выступает его союзником. Баланджары не тождественны хазарам. Период их активности совпадает с периодом активности оногуро-булгарских племенных групп. …В ирано-арабском термине балангар, таким образом, могли соединиться этническое имя булгар-оногуров и наименование конкретной восточной группы конфедерации утигуров, с VII в. оногуров»[lix].

Когда Тюркский каганат распался, часть тюрок, хазары и басилы, смешавшись, составили под воздействием этноноосферы хазар, как более сильных в духовном и культурном отношении, новый этнос, активный, работоспособный и выносливый. В VII и начале VIII вв. их столица Семендер стояла на берегу реки Терек. Кроме хазар, в каганате жили не смешавшаяся с ними часть барсил, булгары, савиры, аланы, евреи, печенеги, гузы и др. Их соседями были на Кавказе горцы и аланы, на Дону черные (или внутренние) булгары, на севере волжские булгары, на востоке печенеги и гузы. В социальном плане население Хазарского каганата состояло из земледельцев, ремесленников и кочевников, сильные позиции в городах занимали купцы, прежде всего евреи и персы. В религиозном отношении хазарское государство в одинаковой степени опиралось на ислам, христианство и иудаизм.

Уже в начале своего существования молодому хазарскому государству пришлось столкнуться с Арабским халифатом. В 651-654 гг. хазары вели войну в Закавказье на стороне закавказских народов. Тогда же арабы завоевали Закавказье и вторглись в страну хазар, где потерпели поражение. Булгары принимали в этих событиях самое активное участие, ибо находясь в южных провинциях каганата, они первые терпели урон от опустошительных набегов арабских войск. Особенно жестоко страдали от них савиры (сувары), которые жили непосредственно на границе с Закавказьем. Общие интересы защиты своих земель сблизили два родственных народа — булгар и хазар.

Война между хазарами и арабами развернулась вокруг Дербента, севернее которого жили булгаро-савиры. В 708 г. арабы захватили эту крепость, однако уже в 711 г. хазары и булгары вернули ее. В 713 г. арабы вторглись в «страну гуннов» и потерпели поражение, а в 721 г. хазары вошли в Армению и были разбиты арабами. Арабские войска, развивая успех, взяли Дербент, Беленджер и Семендер. Арабов поддержали аланы, ударив по хазарам с тыла[lx]. В 732 г. арабы совершают еще более опустошительный поход на булгарские и хазарские земли. Видимо, после этих событий столица каганата была перенесена в дельту Волги и названа Итиль.

Много общего было в материальной и духовной культуре булгар и хазар. Ш.Марджани приводит слова средневековых арабских историков Абу Исхака аль-Истахри и Абу Габдуллы аль-Гарнати о том, что у булгар и хазар — один и тот же язык, булгарский язык такой же как и хазарский[lxi]. Исследователи полагают, что в каганате численность булгар была больше, чем хазар. Страной правили хазарские и булгарские феодалы во главе с каганом. Могущество каганата возрастало пока страной правили тюркские ханы династии Ашина (650-810 гг.), наследники правителя Тюркского каганата. Ш.Марджани приводит следующие слова Шамсутдина ад-Димашки, рассказывая о дальнейших событиях в стране: «Государство хазар располагается у Хазарского моря. У него имеется четыре города: Хамлидж, Баланджар, Самандар и Итиль. Народ состоит из двух групп: одна — войско, они- мусульмане; вторая — благородные, они — иудаисты. Они во времена Гаруна ар-Рашита приняли иудаизм. Царь Константинополя — император изгнал иудаистов за пределы своей страны, они же, прибыв в Хазарское государство, предложили свою религию хазарам. Хазары, будучи безграмотным, пустым народом, посчитав иудаизм выше своей религии, приняли его. Через некоторое время из Хорасана прибыло войско, которое завоевало страну и хазарский народ остался под управлением мусульман»[lxii]. Именно раскол этноноосферы хазар, когда во главе государства стояли иудаисты, а народ исповедовал ислам, явился одной из главных причин, погубивших Хазарский каганат. Раскол этноноосферы хазар можно увидеть и в том, что средневековые авторы подчеркивают, что хазары делятся на два рода: «черные» и «белые». Некоторые из них, противореча другим, пишут о том, что язык хазар не схож с тюркским (в частности, с булгарским). Можно предположить, что «черные» хазары говорили на тюрки, а «белые» хазары на иврите.

Анализируя сообщения средневековых арабских и персидских авторов, Ш.Марджани пришел к выводу, что они под словами «хазары» и «булгары» понимали население Хазарского каганата. Хазары и булгары прежде входили в одно государство, которое позже распалось на две части — Хазарию на юге и Булгарию на севере. После принятия Булгарией ислама она возвысилась над Хазарией. Хазары, потерпев ряд поражений от арабов, ослабели и постепенно ассимилировались среди булгар, потеряв свой прежний этноним «хазары». Если бы хазары не ассимилировались среди булгар и не потеряли своего этнонима, то в исторических источниках были бы сообщения, что они наряду с другими народами были завоеваны монголо-татарами, а этого нет[lxiii].

После возвышения Хазарии экономическая, политическая и культурная жизнь значительной части булгар переместилась в ее пределы, в особенности в ее города. Из всех городов самым значительным была столица государства Итиль, где проживало много булгар. Город располагался в низовьях Волги и река делила город на две части. На правом берегу располагалась большая часть города, там находился дворец кагана. Левый берег занимала меньшая часть города. В городе имелись базары и бани. В нем проживали 10 тысяч мусульман, которые молились в 30 мечетях. Единственное здание, построенное из обоженного кирпича был, дворец кагана. Других таких зданий не было — существовал запрет кагана. В основном город состоял из юрт и шатров, глиняных зданий имелось мало. Ссылаясь на Ибн-Фадлана, булгаро-татарский историк первый трети XX в. Риза Фахрутдинов писал: «Большинство хазар мусульмане и христиане, некоторая часть язычники. Имеется немного и иудаистов. Хотя их мало, тем не менее иудаисты господствуют и окружение тоже иудаисты»[lxiv]. Через Итиль проходил Великий шелковый путь. В городе шла бойкая торговля всем тем, что производилось в Булгаре, Киевской Руси и в восточных странах. Все эти факты говорят о распространении хазарской этноноосферы, которая не была единой. Отсутствие в государстве хазар единой религиозной идеологии, которая в средние века была и государственной, привело к распаду этноса — он исчез. Последующие события показали, что в Нижнем Поволжье со временем победила булгарская этноноосфера, несущей частотой которой был ислам.

После распада Великой Булгарии миграция ее населения приняла такие широкие масштабы, что в течение последующего столетия булгары оказались не только на Дунае и Средней Волге, но и в бассей не реки Дон и Северный Донец. Территориально это был сплошной массив без разрывов от Средней и Нижней Волги до Северного Кавказа, от Каспия до Черного моря, от Дона с Северным Донцом, Приазовья и Северного Причерноморья до Нижнего Дуная и Мизии. На всем этом пространстве существовала общая этноноосфера булгар, единство которой не было утрачено до принятия ими на Дунае христианства, а на Волге ислама. «Итак,- пишет Н.Я.Мерперт,- в VIII-IX вв. письменные источники называют три группы болгар: на Дунае, на Волге и в Приазовско-Донской области. Все они были связаны общим происхождением и остатками некогда единого обширного объединения болгарских племен. В дальнейшем пути их разошлись, различные исторические условия, различная этническая среда, окружавшая их на Дунае, на Волге, в Подонье, определили появление резких различий между тремя указанными группами, утрату ими некогда связующей их общности. Но в VIII в. общность эта еще не была утрачена: во всех трех областях болгары сохраняли культуру, сложившуюся у них в Приазовье. Это доказывается данными археологии»[lxv]. Великая Булгария была кульминационным периодом в развитии древнего булгарского народа. Если до образования общебулгарского государства на Северном Кавказе исторической целью разрозненных булгарских племен было стремление к единству, то после его распада все дальнейшее развитие булгар определялось теми материальными и культурными приобретениями, которые были достигнуты ими при совместной жизни.

Лирическое отступление. Булгары! Этот великий народ, который дал жизнь многим другим, существующим и в наше время, ныне забыт, его имя погребено под названиями других этносов — аланы, печенеги, половцы, татары. Его светлую память пытались предать, исказить, отвергнуть некоторые «друзья народа» как на Волге, так и на Дунае, не осознавая того обстоятельства, что живут они ныне благодаря титаническим усилиям своих предков булгар, которые совершили многочисленные трудовые и воинские подвиги во имя своих потомков, ожидая от них благодарности, а не забвения. А русские, живущие во всем бассейне реки Дон с Северным Донцом и понятия не имеют, что они потомки донских булгар, обрусевших после принятия православия. Значительна доля булгар среди донских казаков и южных украинцев. Значение и роль булгар средневековья в истории Восточной Европы не соизмеримы с теми отрывочными сведениями, которые сохранились в трудах византийских, армянских, арабо-персидских авторов и в русских летописях.

Идеологические и политические интересы некоторых социальных групп в России и Татарии в прошлом и настоящем требовали от историков признания потомками булгар кого угодно, но только не казанских татар. Никак не хотело видеть в булгарах своих предков прежнее коммунистическое руководство Болгарии. Но этноноосфера булгар не исчезала, она постоянно напоминает о себе. Не забыто имя булгар на Волге и на Дунае. Выход в 1985 г. романа М.М.Хабибуллина «Кубрат Хан», издание в Казани поэмы булгарского поэта Кул Гали «Кыйссаи Йосыф « и выпуск на экраны в Софии художественного фильма «Хан Аспарух» к 1300-летию (в 1981 г.) со времени основания болгарского государства на Дунае отдельные тому свидетельства. Кто-то может сказать, что это уже не те булгары. Да, верно, сын уже не отец, ибо родила его мать. Но разве это обстоятельство умаляет роль отца в рождении сына и не позволяет сыну гордиться своим отцом? Не в духе ли отцов черпают силы сыновья в годы бурь и испытаний? Не отцам ли поклоняются они, не забывая и матерей своих?

---

[i] Cм.: Фаттахов Н.С. Родословная: Историко-лингвистические исследования. Казань, 1990 (на тат. яз.).
[ii] Cм.: Каримуллин А.Г. Татары: этнос и этноним. Казань, 1989.
[iii] См.: Латыпов Фарит. Этруски в их связи с татарским (булгарским) языком // Нур, 1992, N 1(6).
[iv] Cм.: Альваран Муаммар. Тюркским письменам — 4500 лет // Татарские края, N 32(102). Сентябрь, 1994; Проблемы лингвоэтноистории татарского народа / Сборник статей. Казань, 1995. С.179-182.
[v] Геннинг В.Ф., Халиков А.Х. Ранние болгары на Волге. М., 1964. C.190-191.
[vi] Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1992. C.41.
[vii] Моисей Хоренский. История Армении. Русский пер. Н.О. Эмина. М., 1893. C.62.
[viii] См.: Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. C.41.
[ix] Cм.: Патканов К. Из нового списка «Географии», приписываемой Моисею Хоренскому. — ЖМНП, 1883. C.27-30.
[x] Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. C.57.
[xi] См.: Закиев М.З. Татары: проблемы истории и языка. Казань, 1995. С.38-57.
[xii] Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. C.11.
[xiii] См.: Аммиан Марцелин. История. Пер. с лат. Ю. Кулаковского. Вып. III. Киев, 1908.
[xiv] Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. C.48.
[xv] Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1990. C.131-132.
[xvi] Там же. C.142.
[xvii] Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феода-лизма на территории СССР. III-IX века/Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.553.
[xviii] См.: Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. C.57.
[xix] Cм.: Там же. C.88.
[xx] См.: Дестунис Г.С. Сказания Приска Пантийского / Уч. зап. II отделения АН, кн. VII, вып. 1. Спб., 1861. C.87-88.
[xxi] Cм.: Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л., 1979. C.61.
[xxii] Cм.: Там же. C.59-60.
[xxiii] Cм.: Там же. C.60.
[xxiv] Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1992. C.38-39.
[xxv] Летопись византийца Феофана от Диоклитиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. В пер. гр. В.И. Оболенского и Ф.А. Терновского с предисл. О.М. Бодянского (1858). C.126.
[xxvi] Там же. C.136.
[xxvii] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. III-IX века/Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.566.
[xxviii] Прокопий из Кесарии. Война с готами. Перевод С.П. Кондратьева. М., 1950. C.385.
[xxix] Там же. C.436.
[xxx] Агафий. О царствовании Юстиниана. Перевод М.В. Левченко. М.; Л., 1953. V, 25.
[xxxi] Cм.: Феофилакт Симокатта. История. М., 1957. Кн. 7,8,3.
[xxxii] Дорогами тысячелетий: Сборник исторических очерков и статей. Книга первая. М.,1987.C.97.
[xxxiii] Карамзин Н.М. История государства Российского в 12-ти томах. Т.I. М.,1989. C.185.
[xxxiv] Там же. C.39-40.
[xxxv] Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1990. C.100.
[xxxvi] См.: Радлов В.В. К вопросу об уйгурах. Примечания к т. LXXII ЗИАН, вып. 2, 1893. C.14.
[xxxvii] См.: Бернштам А.Н. Очерк истории гуннов. Л.,1951. C.174.
[xxxviii] Cм.: Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. — М.,1992. C.51.
[xxxix] Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века/ Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.554-555.
[xl] Там же. C.564.
[xli] См.: Феофилакт Симокатта. История. М., 1957. C.156.
[xlii] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века/ Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.592-593.
[xliii] Там же. C.594.
[xliv] Никифора патриарха Константинопольского краткая история со времени после царствования Маврикия. Перевод Е.Э. Липшиц.- Византийский временник. Т.3. М., 1950. C.354.
[xlv] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века / Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.595.
[xlvi] Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л.,1979. C.96-97.
[xlvii] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века / Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.595-596.
[xlviii] Никифора патриарха Константинопольского краткая история со времени после царствования Маврикия. Перевод Е.Э. Липшиц. — Византийский временник. Т.3. М., 1950. C.359.
[xlix] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века/ Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.596.
[l] См.: Армянская география VII в. Перевод К.П. Патканова. СПб., 1877. C.35.
[li] Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л.,1979. C.113.
[lii] Летопись византийца Феофана от Диоклитиана до царей Михаила и сына его Феофилакта. В пер. гр. В.И. Оболенского и Ф.А. Терновского с предисл. О.М. Бодянско-го(1858). C. 262-263.
2 Никифора патриарха Константинопольского краткая история со времени после царствования Маврикия. Перевод Е.Э. Липшиц.- Византийский временник. Т.3. М., 1950. C.363.
[liv] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века/ Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.599.
[lv] См.: Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века / Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.600.
[lvi] Плетнева С.А. Хазары. М., 1976. C.22.
[lvii] Коковцев П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Л.,1932. C.92.
[lviii] Марджани Ш.Б. Источники по истории Казани и Булгара. Казань, 1989 (на татар. яз.). C.64. Прим.
[lix] Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л.,1979. C.124.
[lx] Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. — М.,1992. C.59.
[lxi] См.: Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870.C.65.
[lxii] Гаркави А.Я. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. Спб.,1870. C.85.
[lxiii] См.: Юсупов М.Х. Шигабутдин Марджани как историк. Казань, 1981. C.180-181.
[lxiv] Фахрутдинов Р.С. Булгарские и казанские тюрки. Казань, 1993 (на тат. яз.). C.80.
[lxv] Очерки истории СССР. Кризис рабовладельческой системы и зарождение феодализма на территории СССР. 3-9 века / Отв. ред. Б.А. Рыбаков. М., 1958. C.608.