1.2. Новая родина: Волжская Булгария

Од­ну из сво­их книг Л.Н.Гу­ми­лев на­звал “Ко­нец…и вновь на­ча­ло”.  Та­кое на­зва­ние как нель­зя луч­ше ха­рак­те­ри­зу­ет соз­дан­ную  им пассио­нарную тео­рию эт­но­ге­не­за. Ко­гда на од­ной тер­ри­то­рии ска­п­ли­ва­ют­ся пред­ста­ви­те­ли раз­лич­ных эт­ни­че­ских суб­стра­тов и пас­сио­нар­ный “тол­чок” сплав­ля­ет их в еди­ное це­лое,  то вновь воз­ник­ший эт­нос начи­нает свою жизнь по за­ко­нам эт­но­ло­гии, из­ме­нить ко­то­рые не во­лен ни­кто — “ни царь и ни ге­рой”.  Внут­рен­ний им­пульс, по­лу­чен­ный им при рожде­нии,  да­ет ему воз­мож­ность прой­ти пред­на­зна­чен­ный ему путь,  в об­щих “фи­зи­че­ских” чер­тах оди­на­ко­вый с дру­ги­ми,  а в ча­ст­ной,  эт­ни­че­ской ис­то­рии от­ли­чаю­щий­ся от дру­гих, как две кар­ти­ны с раз­ны­ми сю­же­та­ми, на­ри­со­ван­ные мас­те­ром на хол­сте мас­ля­ны­ми  крас­ка­ми.  На­чаль­ный  этап  ро­ж­де­ния и раз­ви­тия эт­но­са — фа­за подъ­е­ма,  ко­то­рый име­ет два пе­риода — ин­ку­ба­ци­он­ный,  ко­гда внут­рен­нее бро­же­ние рас­став­ля­ет всех по сво­им мес­там,  и яв­ный, ко­гда уже еди­ное и упо­ря­до­чен­ное це­лое да­ет о се­бе знать внеш­не­му ми­ру.

Эт­ни­че­ские суб­стра­ты — ком­по­нен­ты бу­ду­ще­го эт­но­са — всту­па­ют во взаи­мо­связь с уже имею­щи­ми­ся у них эт­но­ноо­сфе­ра­ми.  Обыч­но они виб­ри­ру­ют на близ­ких час­то­тах,  т.е.  у их но­си­те­лей на­блю­да­ет­ся поло­жительная  ком­пли­мен­тар­ность.  В  этой борь­бе по­бе­ж­да­ет бо­лее силь­ная эт­но­ноо­сфе­ра,  мо­жет быть, и не очень мно­го­чис­лен­но­го эт­ни­че­ско­го суб­стра­та,  функ­цио­ни­рую­щая на ос­но­ве раз­ви­той ду­хов­ной и матери­альной куль­ту­ры и ве­ры (ре­ли­ги­оз­ной или ми­ро­воз­зре­ния во­об­ще).  В ре­зультате на­ло­же­ния эт­но­ноо­сфер эт­ни­че­ских  суб­стра­тов соз­да­ет­ся од­на эт­но­ноо­сфе­ра с не­су­щей час­то­той эт­но­ноо­сфе­ры по­бе­див­ше­го в этой мир­ной борь­бе эт­ни­че­ско­го суб­стра­та, ко­то­рая бу­дет со­пут­ст­во­вать вновь воз­ник­ше­му эт­но­су в те­че­ние всей его жиз­ни.

Волж­ская Бул­га­рия: на­ча­ло. Л.Н.Гу­ми­лев пи­сал: “Для определе­ния  фа­зы эт­но­ге­не­за не­об­хо­ди­мо вы­явить глав­ные па­ра­мет­ры изу­чае­мой эпо­хи,  на ос­но­ва­нии со­че­та­ния ко­их мож­но дать ей од­но­знач­ную харак­теристику. Та­ко­вы­ми бу­дут: им­пе­ра­тив по­ве­де­ния, мо­мент толч­ка и ло­гика со­бы­тий…  Уве­ли­че­ние чис­ла так­со­нов (в дан­ном  слу­чае,  раз­ных  пле­мен — Р.Б.) низ­ше­го ран­га все­гда свя­за­но с подъ­е­мом пас­сио­нар­но­сти,  и на­обо­рот”[i].  Та­кой тол­чок воз­ник на  Сред­ней  Вол­ге за счет генетиче­ского “дрей­фа”,  ко­гда в кон­це VII в. там поя­ви­лось зна­чи­тель­ное коли­чество пас­сио­нар­ных осо­бей, ко­то­рые не за­хо­те­ли ми­рить­ся с вла­стью ха­зар,  а за­тем с на­си­ли­ем за­вое­ва­те­лей ара­бов.  У воз­ни­каю­ще­го эт­но­са волж­ских бул­гар  бы­ла своя эт­ни­че­ская ис­то­рия,  ко­то­рая вы­сту­па­ет как ло­ги­ка со­бы­тий их им­пе­ра­ти­ва по­ве­де­ния.

Ин­ку­ба­ци­он­ный пе­ри­од фа­зы подъ­е­ма эт­но­ге­не­за волж­ских бул­гар скрыт тьмой вре­ме­ни, ибо ни­ка­ких пись­мен­ных ис­точ­ни­ков о со­бы­ти­ях это­го пе­рио­да не об­на­ру­же­но. Со­вре­мен­ные ав­то­ры не еди­но­душ­ны при оп­ре­де­ле­нии вре­ме­ни при­бы­тия бул­гар Код­ра­ка на Сред­нюю Вол­гу. Не­которые да­же со­мне­ва­ют­ся,  Код­рак ли их при­вел ту­да.  А.П.Смир­нов пи­шет: “В VII в. по­сле рас­па­да сою­за пле­мен, они (пле­ме­на бул­гар, ото­шедших за Дон — Р.Б.) ос­та­ва­лись не­ко­то­рое вре­мя вни­зу,  в По­до­нье,  и  толь­ко  в  VIII в. про­ник­ли  на   Сред­нюю   Вол­гу,…”[ii].   А.Х.Ха­ли­ков  от­ме­ча­ет: “Часть  при­азов­ских  бол­гар пред­при­ня­ла в се­ре­ди­не VII в.  по­пыт­ку про­ник­нуть в  Сред­нее  По­вол­жье и Ниж­нее При­ка­мье.  …Но в это вре­мя тер­ри­то­рия ле­со­сте­пи Вол­го-Ка­мья еще бы­ла за­ня­та именьков­скими и куш­на­рен­ков­ски­ми пле­ме­на­ми,   пре­одо­леть   ко­то­рых бол­га­ры,  оче­вид­но,  не смог­ли”[iii].  А.В.Гад­ло как буд­то со­гла­сен с тем,  что  бул­гары  на Сред­ней  Вол­ге  поя­ви­лись то­гда,  ко­гда пле­ме­на Ас­па­ру­ха дос­тигли Ду­ная: “Здесь поя­ви­лись бул­га­ры, т.е.  од­на из групп оно­гу­ро-бул­гарского объ­е­ди­не­ния,  ко­то­рая пред­по­чла отой­ти на  се­вер,  в  то вре­мя как Ас­па­рух от­ка­ты­вал­ся на за­пад”[iv]. Не со­мне­ва­ет­ся в этом Г.Г.Ли­тав­рин: “Вто­рой сын Куб­ра­та Кот­раг увел под­вла­ст­ных ему прото­болгар на сред­нее те­че­ние Вол­ги…”[v].

Ви­ди­мо, все же прав Г.Г.Ли­тав­рин. Бул­га­ры не ос­та­лись в зо­не до­сягаемости ха­зар и уш­ли как мож­но даль­ше на се­вер  и  ока­за­лись на Сред­ней Вол­ге,  но толь­ко в бас­сей­не ре­ки  Свия­ги.  Ко­гда бул­га­ры  Код­рака дош­ли до ме­ж­ду­ре­чья Вол­ги и Свия­ги,  то уви­де­ли, что ид­ти в дру­гие мес­та нет смыс­ла: чем даль­ше на се­вер, тем ста­но­ви­лось хо­лод­нее. Здесь же рос­ли дре­му­чие ле­са с об­шир­ны­ми по­ля­на­ми и лу­га­ми по бере­гам Вол­ги, Свия­ги и при­то­ков Свия­ги — Че­рем­ша­на,  Бу­лы,  Куб­ни,  Уле­мы  и др.  Ред­кое на­се­ле­ние не ока­зы­ва­ло вра­ж­деб­но­сти при­шель­цам — зем­ли хва­та­ло всем.  Пер­во­на­чаль­но  они не  пе­ре­хо­ди­ли  на ле­вый бе­рег Вол­ги.  По сви­де­тель­ст­ву араб­ско­го уче­но­го ал-Фа­зо­ри, бул­га­ры на Сред­ней Вол­ге в VIIIв. еще со­хра­ня­ли са­мо­стоя­тель­ность[vi], т.е. они бы­ли не­до­ся­гае­мы для ха­зар. Толь­ко с се­ре­ди­ны IX в.  они под­па­ли под их влия­ние и пла­ти­ли им дань.

Ка­ко­ва же  бы­ла  эт­ни­че­ская  об­ста­нов­ка  на Сред­ней Вол­ге во вре­мена при­бы­тия ту­да пер­вых бул­гар­ских пле­мен? П.Н.Ста­рос­тин пи­шет, что “в пред­бол­гар­ское вре­мя рай­оны Ниж­не­го При­ка­мья и при­ле­гаю­щие уча­ст­ки Сред­не­го По­вол­жья бы­ли за­се­ле­ны в  ос­нов­ном  дву­мя разноэт­ническими  и раз­но­куль­тур­ны­ми груп­па­ми пле­мен.  Се­вер­ную и запад­ную  ок­раи­ны  ре­гио­на  на­се­ля­ли  фин­но-угор­ские  пле­ме­на,… Централь­ные, юж­ные и вос­точ­ные пре­де­лы за­ни­ма­ли имень­ков­ские пле­ме­на,…”[vii].  Ин­те­рес­на ги­по­те­за по­яв­ле­ния  на  Сред­ней Вол­ге имень­ков­ских пле­мен.  Гун­ны,  пе­рей­дя Вол­гу,  к кон­цу IV в. дош­ли до Бал­кан и Цен­траль­ной Ев­ро­пы.  Но, ви­ди­мо, не всем пле­ме­нам, при­шед­шим  ту­да с гун­на­ми,  при­шлись по ду­ше те зем­ли.  Тюр­ко-угор­ские пле­ме­на вско­ре дви­ну­лись на­зад,  на вос­ток. При сво­ем дви­же­нии  они  стро­ну­ли с мес­та юго-вос­точные груп­пы балто-язычных пле­мен, оби­тав­ших в рай­онах лес­но­го По­днепровья, ко­то­рые на ру­бе­же IV-V вв.  дос­тиг­ли Сред­не­го По­вол­жья и,  пе­рей­дя на ле­вый бе­рег Вол­ги, ос­та­лись здесь жить, и уже в на­ше вре­мя ста­ли из­вест­ны ар­хео­ло­гам под име­нем пле­мен имень­ков­ской куль­ту­ры[viii]. Эти пле­ме­на за­ни­ма­ли ле­во­бе­ре­жье Вол­ги и Ниж­ней  Ка­мы  вплоть  до VIII в. Но им не су­ж­де­но бы­ло ос­тать­ся здесь на­все­гда.

В вос­точ­ных рай­онах За­ка­мья и При­ура­лья на ру­бе­же VI-VII вв. по­являются ран­не­вен­гер­ские (древ­не­мадь­яр­ские) пле­ме­на,  из­гнан­ные тюр­кютами из сте­пей За­пад­ной Си­би­ри,  ко­то­рые в VII-VIII вв. соз­да­ют  ме­жду Вол­гой и Ура­лом со­юз пле­мен,  из­вест­ный под на­зва­ни­ем “Ве­ли­кой Венг­рии”.  Венг­ры,  рас­про­стра­нив­шись до Ниж­ней  Ка­мы  и Вол­ги  вхо­дят в кон­такт с пле­ме­на­ми имень­ков­ской куль­ту­ры (бал­та­ми). Неблаго­приятные ус­ло­вия жиз­ни при но­вых об­стоя­тель­ст­вах, ви­ди­мо, вынуж­дают боль­шую часть бал­тов вспом­нить о сво­ей ста­рой ро­ди­не. В VIII в. они по­яв­ля­ют­ся в ле­во­бе­ре­жье ле­со­степ­но­го По­днеп­ро­вья,  не дой­дя до сво­ей ста­рой ро­ди­ны,  ко­то­рая уже бы­ла за­ня­та сла­вян­ски­ми племе­нами[ix].

Об­шир­ные ма­те­риа­лы, по­лу­чен­ные ис­сле­до­ва­те­ля­ми, да­ют основа­ние ут­вер­ждать, что еще рань­ше, при­мер­но в III-IV вв. в При­ура­лье и на Сред­ней Вол­ге по­яв­ля­ют­ся тюрко-язычные пле­ме­на. Ви­ди­мо, впер­вые на Сред­ней Вол­ге тюр­ки поя­ви­лись на ее пра­во­бе­ре­жье. В.В.Бар­тольд пи­сал, что чу­ва­ши яв­ля­ют­ся “ос­тат­ка­ми то­го пер­во­го во вре­ме­ни пересе­ленческого дви­же­ния из Сред­ней Азии в Ев­ро­пу, глав­ны­ми представите­лями ко­то­ро­го бы­ли хун­ну”[x]. Ко­гда бул­га­ры Код­ра­ка при­шли в бас­сейн ре­ки Свия­ги, они встре­ти­лись здесь не толь­ко с фин­но-угор­ски­ми племе­нами,  но и с род­ст­вен­ны­ми им гунн­ски­ми пле­ме­на­ми суа­сов,  с той ча­стью их, ко­то­рая не сме­ша­лась с пле­ме­на­ми ма­ри. Они при­шли в эти края в эпо­ху Ве­ли­ко­го пе­ре­се­ле­ния на­ро­дов.  Сме­шав­шая­ся  с  ма­ри часть суа­сов со­ста­ви­ла в даль­ней­шем пред­ков чу­ва­шей (су­ас­ла-ма­ри, как на­зы­ва­ют чу­ва­шей ма­рий­цы до на­ших  дней).  В даль­ней­шем суа­сы свя­зали свою судь­бу с бул­га­ра­ми и вме­сте с ни­ми пе­ре­се­ли­лись на ле­вый бе­рег Вол­ги  и  бе­ре­га  Ка­мы. Не­ко­то­рые уче­ные про­ис­хо­ж­де­ние чува­шей пы­та­ют­ся свя­зать с су­ва­ра­ми (са­ви­ра­ми), ко­то­рые при­бы­ли на Сред­нюю Вол­гу лет на 60-80 поз­же бул­гар,  про­чи­ты­вая  вслед  за А.П.Ко­ва­лев­ским[xi] сло­во “су­вар”,  на­пи­сан­ное в араб­ской гра­фи­ке,  как “су­аз”. На эту те­му на­пи­са­но дос­та­точ­но и убе­ди­тель­но А.Х.Ха­ли­ко­вым и Р.Г.Фах­рут­ди­но­вым и др. Хо­те­лось бы толь­ко до­ба­вить, что чу­ва­ши са­ми се­бя на­зы­ва­ют “ча­ваш” — сло­во,  ко­то­рое ни­как не со­звуч­но сло­ву “су­вар”. А са­мо на­зва­ние и его про­из­но­ше­ние обыч­но не ме­ня­ет­ся ве­ками,  ес­ли толь­ко  ка­кие-то об­стоя­тель­ст­ва не при­ну­ж­да­ют на­род изме­нить свой эт­но­ним.  Язык ме­ня­ет­ся,  а про­из­но­ше­ние  са­мо­на­зва­ния  ос­тается. Бул­га­ры на­зы­ва­ли их “чу­аш”, что бы­ло бо­лее удо­бос­лы­ши­мым тюрк­ско­му слу­ху.  Рус­ские в древ­но­сти на­зы­ва­ли чу­ва­шей “ве­да”, в сред­ние ве­ка “гор­ная че­ре­ми­са”. Воз­мож­но, пе­ре­няв от бул­га­ро-та­тар, в на­чале XVI в. они ста­ли на­зы­вать их “чу­ваш”.

Ко­гда в  кон­це  VII  в.  в бас­сейн ре­ки Свия­ги при­шли пер­вые бул­гарские пле­ме­на,  они по­па­ли в со­вер­шен­но  иные  при­род­ные  и клима­тические ус­ло­вия по срав­не­нию со сте­пя­ми Се­вер­но­го Кав­ка­за и Ниж­него По­до­нья. Дре­му­чие ле­са (ка­ра ур­ман), воз­вы­шен­но­сти, ов­ра­ги,  оби­лие  рек  и  ре­чек — все эти ус­ло­вия тре­бо­ва­ли пе­ре­хо­да к осед­лой жиз­ни и при­том рез­ко, ибо про­дол­жи­тель­ные су­ро­вые и снеж­ные зи­мы не остав­ляли вре­ме­ни на по­сте­пен­ное при­спо­соб­ле­ние. Бул­га­ры уже в сте­пях Се­верного Кав­ка­за и  По­до­нья  ве­ли  по­лу­ко­че­вую жизнь,  имея по­сто­ян­ные зим­ние по­се­ле­ния с до­ма­ми, где мож­но бы­ло со­греть­ся в зим­нюю сту­жу, скрыть­ся от не­по­го­ды, при­го­то­вить пи­щу, от­дох­нуть от днев­ных за­бот.  И скот мож­но бы­ло со­дер­жать толь­ко в том слу­чае, ес­ли за­го­то­вить кор­ма, хо­тя и на ко­рот­кую юж­ную зи­му. На­вы­ки,  при­об­ре­тен­ные на юге, при­годились бул­га­рам в но­вых ус­ло­ви­ях,  К то­му же,  хо­тя и ред­кое,  бы­ло фин­но-угор­ское и су­ас­ское на­се­ле­ние,  ко­то­рое  жи­ло осед­ло и мог­ло на пер­вых по­рах при­ютить ка­кое-то ко­ли­че­ст­во бул­гар.  А ря­дом, на за­па­де ока­за­лись чу­ва­ши, то­же не чу­жие.

В это вре­мя  в Ха­зар­ском ка­га­на­те,  где  бул­га­ры  со­став­ля­ли боль­шую часть на­се­ле­ния,  осо­бен­но в юж­ных об­лас­тях — на за­пад­ном побе­режье  Кас­пия  и Се­вер­ном Кав­ка­зе,  — со­бы­тия раз­во­ра­чи­ва­лись следую­щим об­ра­зом.  В кон­це VII в. ин­те­ре­сы Ха­зар­ско­го ка­га­на­та и Араб­ско­го ха­ли­фа­та столк­ну­лись в Ал­ба­нии (Азер­бай­джан).  В 692 г. араб­ский  пра­витель  Ар­ме­нии Му­хам­мед Ибн-Ог­бай,  прой­дя Ал­ба­нию, за­нял хазар­скую кре­пость Дер­бент.  Од­на­ко ара­бам удер­жать его  не уда­лось.  В 708 г. ара­бы вновь бра­ли его, а 710 г. ха­за­ры вы­би­ли их от­ту­да . В 713 г. зна­менитый араб­ский пол­ко­во­дец Ха­биб Ибн Мас­ла­ма от­тес­нил ха­зар из Ал­ба­нии и взял Дер­бент.  Ха­за­ры в 721 г.  вторг­лись в Ар­ме­нию и унич­тожили сто­яв­шее там араб­ское вой­ско.  Со­брав боль­шие  си­лы,  ара­бы  под гла­вен­ст­вом на­ме­ст­ни­ка Ар­ме­нии Джер­рах Ибн Аб­дал­лах ал-Ха­ка­ми дош­ли до Дер­бен­та,  за­шли в не­го поч­ти без боя  и уже на тер­ри­то­рии ка­ганата встре­ти­лись с ха­зар­ской ар­ми­ей. Не­смот­ря на чис­лен­ное превос­ходство ха­зар во гла­ве с сы­ном ка­га­на Бард­жи­лем, ара­бы раз­би­ли их. Они оса­ди­ли Се­мен­дер, жи­те­ли ко­то­ро­го да­бы со­хра­нить го­род сда­лись им.  От­пор вра­гу по­пы­та­лись ор­га­ни­зо­вать бе­ренд­жер­цы, но по­тер­пе­ли по­ра­же­ние — Бе­ренд­жер (Бе­ленд­жер,  Ба­ранд­жар) был за­нят ара­ба­ми.  Весь юг Ха­за­рии,  на­се­лен­ный бул­га­ра­ми,  был раз­граб­лен араб­ски­ми вой­ска­ми, ко­то­рые вы­вез­ли из стра­ны ог­ром­ные цен­но­сти. Вой­на ме­ж­ду ха­за­ра­ми и ара­ба­ми, длив­шая­ся бо­лее 15 лет,  пре­иму­ще­ст­вен­но прохо­дила на тер­ри­то­рии оби­та­ния бул­гар: са­ви­ров, бер­су­ла, бе­ренд­жер­цев.

В 735-736 гг. от­но­ше­ния ме­ж­ду Ха­зар­ским ка­га­на­том и Араб­ским ха­ли­фа­том  вновь обо­ст­ри­лись. Араб­ский пол­ко­во­дец Мер­ван Ибн Му­хаммед, со­брав 150-ты­сяч­ное вой­ско, на­пра­вил его, раз­де­лив на две час­ти,  на Ха­за­рию. Од­на ар­мия на­сту­па­ла че­рез Дер­бент вдоль Каспий­ского мо­ря,  а дру­гую он по­вел  сам  че­рез  Дарь­яль­ское уще­лье (“Алан­ские во­ро­та”).  Ха­зар­ские вой­ска по­тер­пе­ли по­ра­же­ние. Ара­бы взя­ли и раз­гра­би­ли го­ро­да Ха­за­рии,  в том чис­ле ее пер­вую сто­ли­цу го­род Бе­ренд­жер-Ва­ра­чан,  по­ко­ри­ли са­ви­ро-бул­гар, на­нес­ли силь­ный удар по бар­си­лам (серебряным бул­га­рам) . Толь­ко в плен бы­ло взя­то око­ло 20 ты­сяч бар­си­лов-бул­гар. За­тем ара­бы окон­ча­тель­но раз­гро­ми­ли Хазар­ские вой­ска на ре­ке Итиль (Вол­га).  Од­на­ко Ха­за­рия не бы­ла по­ко­ре­на.  Ара­бы не за­хо­те­ли ос­тать­ся в этой зем­ле, да и сил у них бы­ло недоста­точно, что­бы удер­жать ее. Кро­ме то­го, Ха­зар­ский ка­га­нат имел в ли­це Ви­зан­тии со­юз­ни­ка. С.А. Плет­не­ва пи­шет: “Так, император Лев Исавp в 732 г. же­нил да­же сво­его сы­на Кон­стан­ти­на на сестре  ка­га­на.  Зва­ли  де­вушку Чи­чак, что оз­на­ча­ло “цве­ток”.  В крещении она из­вест­на  как  императрица  Иpина,  а  ее  сын  Лев, царствовавший в 775-780 гг., по­лу­чил прозвище “Хазаp”[xii].

Мно­го­лет­няя вой­на обескровила булгар,  на которых па­ла глав­ная ее тя­жесть. Они вы­ну­ж­де­ны бы­ли бе­жать, по сло­вам А.Х.Ха­ли­ко­ва “в бо­лее безо­пас­ные мес­та,  в первую очередь на  север,  к мес­ту слия­ния  Ка­мы  с Вол­гой,  а так­же в Веpхнее По­до­нье”[xiii]. Баpсилы (серебряные булгары),  савиры,  вы­ход­цы  из  Беpенджеp  к середине VIII в.  прибыли в бас­сейн реки Свия­ги к сво­им сородичам булгарам, которые к это­му времени оби­та­ли здесь уже не­сколь­ко де­ся­ти­ле­тий. Ес­те­ст­вен­но,  этот не­боль­шой регион не  мог  вме­стить прибывших с юга булгар. Во­ж­дям пле­мен на­до бы­ло ду­мать о размещении народа на но­вых зем­лях. Неиз­вестно по ка­ким причинам, но булгары  ни на север,  ни на за­пад не по­шли.  Им ос­та­ва­лось пе­ре­сечь Вол­гу и обосноваться на ее левобережье,  но там на­хо­ди­лись венгры (мадьяры).

В середине IX в.  булгарское вой­ско во гла­ве с  Айдар  ха­ном пере­пра­вилось  на  ле­вый  берег вол­ги и разбило венгров (мадьяр), которые вы­ну­ж­де­ны бы­ли переселится в междуречье  До­на  и Днепра, где  страна  их бы­ла на­зва­на  Ле­ве­ди­ей  по име­ни их предводителя. Это бы­ла первая вой­на скла­ды­ваю­ще­го­ся булгарского народа  в  фа­зе подъ­е­ма,  которая  все­гда  свя­за­на с экс­пан­си­ей. Булгаpы ста­ли в мас­со­вом порядке переправляться на  левобережье  Вол­ги,  за­ни­мать ниж­нее  те­че­ние  Ка­мы.  Мож­но предположить,  что булгары Кодрака, прожившие на правом берегу Вол­ги поч­ти сто­ле­тие до прибытия сво­их сородичей с Се­веpного Кав­ка­за, по­сле переправы на ле­вый берег на­зы­ва­ли свою старую родину на правом берегу Вол­ги “ис­ке ил”,  а их са­мих  прибывшие позд­нее  сородичи на­зы­ва­ли “искеиллаp” (иш­киль, эсе­гель).  Та­ким образом,  эсе­гель (так на­зы­ва­ли ара­бо-пер­сид­ские ав­то­ры  од­но  из под­раз­де­ле­ний бул­гар) не бы­ли ка­ким-то от­дель­ным пле­ме­нем, а бы­ли просто первыми пе­ре­се­лен­ца­ми с Се­вер­но­го Кав­ка­за на Сpеднюю Вол­гу, точ­нее, потом­ками булгар Кодрака.

Ко­гда территория  в  процессе  экс­пан­сии  расширилась,  булгарские пле­ме­на расселились сле­дую­щим образом. Эсегели в ос­нов­ной сво­ей мас­се  ос­та­лись  в  междуpечье  Вол­ги  и  Свия­ги.  Ими был построен  город  Ис­ла  (Ошель русских ле­то­пи­сей),  который стал в даль­нейшем центром кня­же­ст­ва. От­дель­ные пле­ме­на эсе­ге­лов с барсилами   (беpсула   или серебряные,  нукpатские булгары)  за­ня­ли территорию по ле­во­му берегу Ка­мы при впа­де­нии ее  в  Вол­гу  и  по верхнему те­че­нию реки Ма­лый Чеpемшан.  Вме­сте с ни­ми разместились беpенджеpы,  а вдоль Ка­мы ос­но­ва­ли свои по­се­ле­ния суа­сы,  которые переправились  на  левобеpежъе  вме­сте со свои­ми старыми со­се­дя­ми эсе­ге­ля­ми.  Эти­ми булгарами был ос­но­ван город Биляp (Буляp, Ве­ли­кий город),  который стал сто­ли­цей до­мон­голь­ской Булгарии. Савиpы (сувары, сва­ны) расположились юж­нее с вы­хо­дом на ле­вый берег Вол­ги и построили город Суваp, который на­хо­дил­ся юго-за­пад­нее го­ро­да Биляpа и в 90 км.  от не­го.  Ме­ж­ду булгарами жи­ли так­же  от­дель­ные группы венгров (мадьяр),  которые не уш­ли с ос­нов­ной мас­сой сво­их со­пле­мен­ни­ков в Ле­ве­дию.  Все ука­зан­ные пле­ме­на и  другие народы Вос­точ­ной Европы арабские историки и географы в VIII-X вв.  на­зы­ва­ли “са­ка­ли­бе” или “ас-сак­лаб”, т.е. блед­но­ли­цы­ми, свет­ло­во­ло­сы­ми.

Ин­ку­ба­ци­он­ный период  фа­зы эт­но­ге­не­за булгар за­кан­чи­ва­ет­ся в кон­це IX в. По пассионарной теории эт­но­ге­не­за  Л.Н.Гу­ми­ле­ва  фа­за подъ­е­ма  характер­изуется  энергичной  экс­пан­си­ей вновь воз­ник­ше­го эт­носа,  что мы ви­дим в за­хва­те булгарами венгерских зе­мель в левобережье  Вол­ги, резким ростом его ак­тив­но­сти,  демографическим взрывом,  а так­же ростом чис­ла под­сис­тем эт­ни­че­ской сис­те­мы.  Все это бы­ло характерно для булгарского эт­но­са кон­ца  VIII-X  вв.  Из этниче­ского субстрата на­чи­на­ют вы­де­лять­ся пассио­нар­ные осо­би, которые соз­дают консорции — группы лю­дей,  свя­зан­ных  ме­ж­ду  со­бой еди­ной це­лью и об­щей судь­бой. Наи­бо­лее ак­тив­ные пас­сио­на­рии воз­глав­ля­ют вла­стные струк­ту­ры,  спо­соб­ст­вую­щие объединению эт­но­са  в мощ­ную  дис­циплини­ро­ванную  ор­га­ни­за­цию  для  ре­ше­ния общих за­дач возникаю­щего об­ще­ст­ва.  В сре­ду все­го эт­но­са  на­чи­на­ет  про­ни­кать чув­ст­во един­ства.  Ано­ним­ный  пер­сид­ский  ав­тор X в.  в со­чи­не­нии “Ху­дуд ал Алем” (“Пре­де­лы ми­ра”) о бул­га­рах пи­сал:  “Их три груп­пы:  бах­ду­ла,  иш­киль и бул­гар; все на­хо­дят­ся в вой­не друг с дру­гом;  ко­гда же по­яв­ля­ет­ся враг,  они ста­но­вят­ся друг дру­гу друзь­я­ми”[xiv].

Имен­но на Сред­ней Вол­ге бул­га­ры окон­ча­тель­но по­рва­ли со сво­им тра­ди­ци­он­ным бы­том — ко­че­вым хо­зяй­ст­вом. У них вы­ра­бо­тал­ся но­вый  сте­рео­тип по­ве­де­ния,  поя­ви­лась но­вая эт­ни­че­ская до­ми­нан­та — соз­да­ние но­вой жиз­ни на но­вых зем­лях  на  ос­но­ве  но­вых  ду­хов­ных цен­но­стей, свя­зан­ных с ис­ла­мом. Та­ким об­ра­зом , у бул­гар ук­ре­п­ля­ет­ся этноноо­сфера,  ко­то­рая за­хва­ты­ва­ет мыс­ли и чув­ст­ва боль­шин­ст­ва чле­нов эт­но­са — от ря­до­во­го зем­ле­дель­ца до ха­на.  Имен­но фа­зе подъ­е­ма эт­но­ге­не­за  бул­гар  со­от­вет­ст­ву­ют  сло­ва  Ма­су­ди,  автора X в., ска­зан­ные о них: “Булгаpе со­став­ля­ют ве­ли­кий , мо­гу­ще­ст­вен­ный  и  храбрый народ, который под­чи­нил се­бе все со­сед­ние народы”[xv].  первые све­де­­ния о булгарах, поя­вив­шие­ся в X в. в со­чи­не­ни­ях аpабо-пеpсидских авторов, говорят о том, что у них за­кон­чил­ся ин­ку­ба­ци­он­ный период фа­зы подъ­е­ма и на­чал­ся яв­ный период той же фа­зы, который продлился весь X в.

На­се­ле­ние Волж­ской Булгарии в на­ча­ле X в. со­стоя­ло из ос­нов­ных четырех пле­мен­ных групп,  как от­ме­ча­ют авторы  то­го  времени, прежде все­го арабские:  булгар,  сувар (сван) , эсе­гель (аскль) и беpсула. Кpоме то­го, бы­ли из­вест­ны му­суль­ма­не-ба­ранд­жа­ры чис­лом в 5000 се­мей[xvi]. Не­обходимо иметь в ви­ду, как уже бы­ло ска­за­но вы­ше, эсе­ге­лы не бы­ли от­дельным пле­ме­нем, это бы­ли по­том­ки первых переселенцев — булгар Код­рака, на­име­но­ва­ние которых арабы,  ви­ди­мо, приняли за на­зва­ние од­ного из пле­мен.  У  всех  пле­мен  был оди­на­ко­вый образ жиз­ни,  доста­точно близ­кий язык, воз­мож­но, различные диа­лек­ты тюркского язы­ка, об­щая культура  с различными вариациями,  еди­ная в прошлом вера в бо­га Тенгри и ми­фо­ло­гия, ко­чев­ни­че­ские традиции в со­че­та­нии с земле­делием  и  ремеслом.  Од­на­ко нель­зя сбрасывать со сче­тов влия­ние на пеpеселенцев-булгаp культурных традиций аборигенов  края  — фин­но-угpов.  Кро­­ме то­го, в Сред­нем По­вол­жье столк­ну­лись две боль­шие груп­пы пле­мен  —  дон­ско-при­азов­ская  и   при­ураль­ско-при­кам­ская, уча­ствовавшие  как  ос­нов­ные  ком­по­нен­ты  в фор­ми­ро­ва­нии волж­ских бул­гар[xvii]. С точ­ки зре­ния пас­сио­нар­ной тео­рии эт­но­ге­не­за, та­кое уве­ли­че­ние чис­ла эле­мен­тов эт­ни­че­ской сис­те­мы по­вы­ша­ло ее пас­сио­нар­ность, а с по­зи­ции идеи эт­но­ноо­сфе­ры дан­ное об­стоя­тель­ст­во спо­соб­ст­во­ва­ло соз­данию мно­го­гран­ной ма­те­ри­аль­ной и ду­хов­ной куль­ту­ры.

Бул­га­ры не жи­ли изо­ли­ро­ван­но — вхо­ди­ли в кон­такт с со­сед­ни­ми на­ро­да­ми.  На за­па­де жи­ли чу­ва­ши  (су­ас­ла-ма­ри),  ос­но­ву  ко­то­рых со­ставила  часть  род­ст­вен­ных бул­га­рам гунн­ских пле­мен суа­сов.  А дру­гая их часть во­шла в со­став бул­гар.  На се­ве­ре оби­та­ли ма­ри  и уд­мур­ты, на вос­то­ке — баш­ки­ры. С юго-вос­то­ка к бул­га­рам под­хо­ди­ли ко­че­вья кипча­ков. На юго-за­па­де на пра­вом бе­ре­гу Вол­ги на­хо­ди­лись зем­ли  бур­тас  —  на­ро­да,  род­ст­вен­но­го  бул­га­рам,  ко­то­рый за­тем вме­сте с ни­ми во­шел в со­став еди­но­го го­су­дар­ст­ва.  Бур­та­сы гра­ни­чи­ли с морд­вой. Рай­он Жигу­лей на­се­ля­ли тюр­ки-мадь­я­ры, юж­нее ко­то­рых  ко­че­ва­ли  пе­че­не­ги.  В  на­чаль­ный пе­ри­од сво­его пре­бы­ва­ния в Вол­го-Ка­мье бул­га­ры,  ви­ди­мо, в кон­такт с се­ве­ро-вос­точ­ны­ми рус­ски­ми еще не вхо­ди­ли.

Срав­ни­тель­но бы­ст­ро пе­рей­дя к осед­лой жиз­ни,  бул­га­ры на­ча­ли стро­ить  го­ро­да,  кре­по­сти,  се­ле­ния  в дре­му­чих ле­сах по бе­ре­гам рек.  Край был бо­гат всем,  что не­об­хо­ди­мо для ве­де­ния хо­зяй­ст­ва: ле­са да­вали де­ре­во для строи­тель­ст­ва, чер­но­зем был хо­рош для зем­ле­де­лия, об­ширные по­ля­ны и пой­мы рек по­зво­ля­ли пас­ти мно­го­чис­лен­ные  ста­да  и за­го­тав­ли­вать се­но на зи­му.  Кро­ме то­го, ле­са бы­ли пол­ны жив­но­стью,  а ре­ки ры­бой.  В го­ро­дах  раз­ви­ва­лись  ре­мес­ла. Рост  про­из­во­ди­тель­ных  сил  при­во­дил  к еще боль­ше­му со­ци­аль­но­му рас­слое­нию бул­гар­ско­го на­ро­да. В стра­не скла­ды­вал­ся го­су­дар­ст­вен­ный  строй  фео­даль­но­го ти­па.  Ко­гда ста­би­ли­зи­ро­ва­лись внут­рен­ние взаи­мо­от­но­ше­ния,  хо­тя борь­ба за об­ла­да­ние все­бул­гар­ской  вла­стью ме­ж­ду Бул­га­ром и Су­ва­ром еще про­должалась, ста­ли рас­ши­рят­ся внеш­ние свя­зи с дру­ги­ми на­ро­да­ми и госу­дарствами.

При­ня­тие бул­га­ра­ми ис­ла­ма. Боль­шую роль в ук­ре­п­ле­нии и раз­витии эт­но­ноо­сфе­ры  бул­гар сыг­ра­ло при­ня­тие ими ис­ла­ма.  При­ня­тие ис­ла­ма волж­ски­ми бул­га­ра­ми бы­ло обу­слов­ле­но тем об­стоя­тель­ст­вом, что  они  ока­за­лись  в зо­не влия­ния рас­ту­ще­го Араб­ско­го ха­ли­фа­та. Мож­но пред­по­ло­жить, что еще в те вре­ме­на, ко­гда са­ви­ры, бар­си­лы и ба­ранд­жа­ры  жи­ли  на  Се­вер­ном Кав­ка­зе  и  под­верг­лись на­па­де­нию араб­ских войск,  ка­кая-то их часть мог­ла при­нять ис­лам, как ус­ло­вие со­хранения жиз­ни,  от­ка­за от раз­ру­ше­ния по­се­ле­ния,  го­ро­да, в ко­то­рых они жи­ли. Из­вест­но, что в 736 г.  Ха­зар­ский ка­га­нат по­тер­пел  от  ара­бов  со­крушительное  по­ра­же­ние.  Од­ним из тре­бо­ва­ний араб­ско­го пол­ко­вод­ца Мер­ва­на к ха­зар­ской сто­ро­не  бы­ло  об­ра­ще­ние ка­га­на  в му­суль­ман­ст­во.  Вы­хо­да не бы­ло — ка­ган стал му­суль­ма­ни­ном,  прав­да,  не на­дол­го.  Ара­бы по­ни­ма­ли, что ка­ган-му­суль­ма­нин без  под­дан­ных-му­суль­ман  де­ло  со­вер­шен­но  беспо­лез­ное.  По­это­му впол­не оп­рав­да­но предположе­ние,  что ара­бы  та­кие  же  тре­бо­ва­ния предъ­яв­ля­ли  к под­данным ка­га­на,  пре­ж­де все­го к ха­за­рам и бул­га­рам. Дей­ст­ви­тель­но, в даль­ней­шем в Ха­зарии от­но­си­тель­но мир­но со­су­ще­ст­во­ва­ли три конфес­сии — иу­да­изм, ис­лам и хри­сти­ан­ст­во.

Для бул­гар,  ис­по­ве­до­вав­ших ве­ру в еди­но­го бо­га не­ба Тен­гри, при при­ня­тии ис­ла­ма не су­ще­ст­во­ва­ло пси­хо­ло­ги­че­ско­го барь­е­ра, ибо Ал­лах был для них тем же един­ст­вен­ным бо­гом, ко­то­рый по воз­зре­ни­ям му­сульман на­хо­дил­ся на не­бе. По край­ней ме­ре,  при ис­ла­ми­за­ции не  про­изошло  ко­рен­но­го  сме­ще­ния  не­су­щей час­то­ты  эт­но­ноо­сфе­ры бул­гар. Ал­ла­ха они вос­при­ня­ли спо­кой­но, ста­рые их пред­став­ле­ния о Тен­гри впол­не уло­жи­лись в но­вую сис­те­му взгля­дов на мир,  прав­да, при­шлось из­ме­нить кое-ка­кие мо­раль­ные тре­бо­ва­ния, но они в ис­ла­ме но­си­ли до­вольно оп­рав­дан­ный и ра­цио­наль­ный ха­рак­тер. Лишь из­ме­не­ние риту­альной час­ти ре­ли­ги­оз­ной ве­ры, воз­мож­но вы­зва­ло не­ко­то­рые затрудне­ния: на­при­мер, со­вер­ше­ние на­ма­за  5 раз в день не про­стая за­да­ча, осо­бенно для вновь об­ра­щен­ных и за­ня­тых де­ла­ми,  ко­то­рая тре­бу­ет мно­го вре­ме­ни и боль­ших уси­лий.

Уди­ви­тель­но, как жи­ву­чи сте­рео­ти­пы мыш­ле­ния. Да­же та­кой глу­бокий  мыс­ли­тель  с  об­шир­ны­ми  зна­ния­ми  все­мир­ной ис­то­рии,  как Л.Н.Гу­ми­лев пи­сал:  “Ве­ро­от­ступ­ни­че­ст­во не ук­ре­пи­ло,  а ос­ла­би­ло Ве­ликий  Бул­гар.  Од­но  из трех бол­гар­ских пле­мен — су­ваз (пред­ки чува­шей) — от­ка­за­лись при­нять ис­лам  и  ук­ре­пи­лись  в  ле­сах  Заволжья.  Рас­колотая бол­гар­ская дер­жа­ва не мог­ла со­пер­ни­чать с иу­дей­ской Хаза­рией”[xviii]. Ссыл­ка на кни­гу А.П.Ко­ва­лев­ско­го об Ибн Фад­ла­не го­во­рит о том, что Л.Н.Гу­ми­лев во­пре­ки фак­там од­но­знач­но,  с до­ве­ри­ем воспри­нял пе­ревод и ком­мен­та­рии  уче­но­го. Из­вест­ные ара­бо-пер­сид­ские ав­торы Х в. со­об­ща­ли о том, что жи­те­ли Бул­га­рии — му­суль­ма­не.  Аноним­ный  ав­тор  в  сво­ей  кни­ге  “Ху­дуд ал-Алем” от­ме­тил:  “Бул­гар — го­род с не­боль­шой об­ла­стью на бе­ре­гу Ити­ля.  В нем все (жи­те­ли) му­суль­ма­не;  из не­го вы­ходит до 20000 всад­ни­ков.  Со вся­ким вой­ском ка­фи­ров (не­вер­ных — Р.Б.),  сколь­ко бы его не бы­ло,  они сра­жа­ют­ся и по­беждают.  Это — ме­сто креп­кое, бо­га­тое.  Су­вар — го­род вбли­зи Бул­га­ра;  в нем бой­цы за ве­ру, так же,  как в Бул­га­ре”[xix]. Но ведь су­ва­ры — это и есть “суа­зы” А.П.Ко­ва­лев­ско­го, ко­то­рые яко­бы не при­ня­ли ис­лам и уш­ли в За­вол­жье (хо­тя у Ибн Фад­ла­на не ска­за­но, ку­да уш­ли не при­няв­шие ис­лам и сколь­ко их бы­ло).

Ибн Рус­те еще в на­ча­ле X в. пи­сал о бул­га­рах: “Боль­шая часть их ис­по­ве­ду­ет ис­лам, и есть в се­ле­ни­ях их ме­че­ти и на­чаль­ные учи­ли­ща с му­эд­зи­на­ми и има­ма­ми”[xx].  Ал-Бал­хи, ав­тор Х в., и Ибн-Хау­каль отме­чали,  что  “Бол­гар — имя стра­ны,  жи­те­ли ко­то­рой ис­по­ве­ду­ют ис­лам,  и имя го­ро­да, в ко­то­ром на­хо­дит­ся глав­ная ме­четь.  Не­да­ле­ко  от  это­го го­рода ле­жит дру­гой го­род — Си­вар (или Си­ва­ра),  где так­же на­хо­дит­ся глав­ная ме­четь”[xxi]. Мар­ва­зи под­твер­ждал:  “Бул­га­ры  —  му­суль­ма­не вою­ют с не­вер­ны­ми из тю­рок, со­вер­шая про­тив них по­хо­ды, так как не­верные во­круг них”[xxii].  Как  ви­дим ,  сред­не­ве­ко­вые ав­то­ры — современ­ники Волж­ской Бул­га­рии — еди­но­душ­ны в ут­вер­жде­нии,  что бул­га­ры  му­суль­ма­не,  и су­ва­ры в том чис­ле.

Наи­бо­лее под­роб­ное со­об­ще­ние о при­ятии бул­га­ра­ми ис­ла­ма свя­зано  с име­нем Ибн-Фад­ла­на. Вес­ной 921г.  к дво­ру ха­ли­фа Джа­фа­ра аль-Мук­та­ди­ра при­был по­сол из да­ле­кой  се­вер­ной  стра­ны  Бул­га­рии Аб­дал­лах Ибн Баш­ту, по про­зви­щу Ха­за­рин. Он при­вез пись­мо от “ца­ря бул­гар” Ал­му­ша(Ал­ма­са) сы­на Шил­ки-эль­та­ба­ра.  В  пись­ме  Ал­мас про­сил  по­ве­ли­те­ля пра­во­вер­ных — ха­ли­фа “о при­сыл­ке к не­му ве­ро­учи­те­лей,  что­бы пре­по­дать ему за­ко­ны ис­ла­ма,  а так же  по­стро­ить для  не­го  ме­четь,  в ко­то­рой воз­двиг бы для не­го ка­фед­ру-мих­раб, что­бы от­ту­да мож­но бы­ло от име­ни ха­ли­фа про­из­не­сти про­по­ведь-хут­бу  в  его собст­венной стра­не и во всех об­лас­тях его го­су­дар­ст­ва. Кро­ме то­го,  он про­сил по­ве­ли­те­ля пра­во­вер­ных о по­строй­ке кре­по­сти, что­бы скрываться в ней от ца­рей — сво­их про­тив­ни­ков. Де­ло завершилось тем,  что по­ве­ли­тель право­вер­ных ха­лиф аль-Муктадиp дал со­гла­сие, о чем элтабаp булгар его просил”[xxiii]. Посредником ме­ж­ду по­слом Булгарии и ха­ли­фом был Назиp  аль-Хаpами,  на­чаль­ник внутренних по­ко­ев дворца по­ве­ли­те­ля правоверных.  Интеpесы Ал­ма­са по­лу­чить поддержку ха­ли­фа — повели­теля всех му­суль­ман миpа и аль Муктадиpа  распространить ис­лам до да­лёкой северной страны сов­па­ли. Не по­след­нюю роль в этом де­ле играли торговые интересы. К то­му  же,  силь­но  бы­ло стремление булгар освобо­диться от хазарской за­ви­си­мо­сти, в  которой  они,  правда,  продолжали  пребывать  до 965 г., по­ка русские и пе­че­не­ги не завершили с двух сторон раз­гром Хазарии.

К ле­ту  921 г.  по­соль­ст­во  во  гла­ве с Су­са­ном аp-Рас­си бы­ло сфор­ми­ро­вано. Од­на­ко мис­сия по­соль­ст­ва в па­мя­ти лю­дей сохранилась не  по име­ни это­го ма­ло­из­ве­ст­но­го че­ло­ве­ка,  а по за­пи­сям его со­вет­ни­ка и секретаря Ах­ме­да Ибн-Фад­ла­на, че­ло­ве­ка ум­но­го и образованного,  который и был фак­ти­че­ски руководителем по­соль­ст­ва.  По­соль­ст­во вы­еха­ло из Ба­гда­да в ию­не 921 г.  и через города Ха­ма­дан, Рей, Нишапуp и Меpв прибыло в Хорезм,  а от­ту­да из Ургенча направилось на север и, пройдя зем­ли тюpков-огу­зов, пе­че­не­гов, башгиpдов,  в мае 922 г.  прибыло в Булгарию.  В сво­их за­пис­ках, которые Ибн-Фад­лан вел в пу­те­ше­ст­вии,  он от­ме­тил мно­го интересных све­де­ний о жиз­ни,  бы­те и культуре  булгар и других народов, встречавшихся на пу­ти по­соль­ст­ва, правда, пpемешивая их ино­гда не­бы­ли­ца­ми или недостоверными со­об­ще­ния­ми.  Но та­ко­ва уж бы­ла эпо­ха —  лю­ди, да­же образованные, верили им.

На расстоянии од­них су­ток пу­ти от став­ки по распоряжению Ал­маса по­соль­ст­во встречали четыре под­чи­нен­ных ему кня­зя,  а  так­же его  братья  и сы­но­вья.  “Они встречали нас, —  пи­шет Ибн-Фадлан держа в руках хлеб,  мя­со,  просо, и по­еха­ли  вме­сте с на­ми.  Сам царь  встретил  нас  на рассто­янии двух фаpсахов (12 км. — Р.Б.) от сво­ей став­ки. Уви­дев нас, он со­шел с ло­ша­ди и пал ниц, по­кло­ня­ясь и  благодаря  ве­ли­ко­го  и  мо­гу­че­го Ал­ла­ха.  В рукаве у не­го бы­ли дирхемы, и он рассыпал их на нас”[xxiv]. В по­сле­дую­щие не­сколь­ко дней, по­ка по­соль­ст­во от­ды­ха­ло по­сле тя­же­лой до­ро­ги, Ал­мас собрал со всех сторон Булгарии кня­зей,  предводителей  и  жи­те­лей страны, что­бы “слу­шать все­народно чте­ние пись­ма по­ве­ли­те­ля правоверных”.  Да­лее Ибн-Фад­лан бо­лее подробно опи­сы­ва­ет все  со­бы­тия, со­пут­ст­вую­щие чте­нию пись­ма ха­ли­фа, а так же пи­сем его приближенных. «Ко­гда мы за­кон­чи­ли чте­ние (пись­ма ха­ли­фа — Р.Б.), они дружно вос­клик­ну­ли:«Ве­лик Ал­лах!» та­ким криком, от которого задрожала земля», — пи­шет Ибн-Фад­лан[xxv]. В опи­са­нии его царь булгар предстает вну­ши­тель­ным,  ве­ли­ча­вым, внеш­не крупного телосло­жения. Его манера держаться,  разговор,  кото­рый он ве­дет  с  арабом  по вопросам  веры  ис­ла­ма  и  да­же то,  что  он на­зы­вал Ибн-Фад­ла­на Абу-Бекp Пpавдивым,  име­нем ха­ли­фа-спод­виж­ни­ка пророка Му­хам­ме­да, говорят о нем, как правителе ум­ном и сведущем в де­лах веры и истории ис­ла­ма. То, что ко времени прибытия в Булгарию Ибн-Фад­ла­на, там уже бы­ли му­суль­ма­не, не под­ле­жит со­мне­нию. Это об­стоя­тель­ст­во от­ме­ча­ет и сам секретарь по­соль­ст­ва: “Мы ви­де­ли у них пле­мя око­ло пя­ти  ты­сяч  душ жен­щин и муж­чин,  все до од­но­го принявшие ис­лам. Это пле­мя на­зывается Баpанджаp”[xxvi].

Ибн-Фад­лан за­ме­тил  и те со­бы­тия,  которые обыч­но характерны для фа­зы подъ­е­ма эт­но­ге­не­за — борьба ме­ж­ду центральной вла­стью  и ме­стной  за  са­мо­стоя­тель­ность с перспективой быть во гла­ве государства. Ко­гда Ал­мас решил отправиться к реке Джавшиp (М.Чеpемшан — Р.Б.),  он по­слал за народом су­ваз (по переводу А.П.Ко­ва­лев­ско­го),  сувар (по переводу Р.Г.Фахpутдинова), что­бы они по­сле­до­ва­ли за  ним,  те  отка­зали  ему.  “Пле­мя  разделилось  на два, — пи­шет Ибн-Фад­лан. — Од­на часть,  со­стоя­щая из разного отребья,  объ­я­ви­ла се­бя  не­за­ви­си­мой и во гла­ве у них сто­ял не­кий са­мо­зва­нец Выpыг”. Од­на­ко все окон­чи­лось миром:  “Ко­гда же  царь  пригрозил  су­ва­зам (суварам) на­ка­за­ни­ем,  то они ис­пу­га­лись и все вме­сте дви­ну­лись к реке Джавшыp”[xxvii].

За­пис­ки Ибн-Фад­ла­на  со­дер­жат  мас­су све­де­ний о жиз­ни, бы­те, ве­рованиях,  об­ря­дах, тра­ди­ци­ях бул­гар и дру­гих на­ро­дов. Да­же не­боль­шой  от­ры­вок За­пи­сок да­ет не­ма­ло ин­фор­ма­ции и ма­те­ри­ал к раз­мыш­ле­нию. “Сын  ца­ря  бул­гар на­хо­дит­ся за­лож­ни­ком у ца­ря  ха­зар, — пи­шет  ав­тор. — Как-то до ца­ря ха­зар дош­ла весть о не­пре­взой­ден­ной кра­со­те до­че­ри ца­ря бул­гар и он по­слал сва­тать ее. Царь бул­гар же от­ка­зал ему в этом.  То­гда царь ха­зар по­слал к не­му вой­ско и взял ее си­лой,  хо­тя тот яв­ля­ет­ся иу­деем,  а она му­суль­ман­кой.  Вско­ре она там умер­ла.  То­гда царь ха­зар по­требовал у ца­ря бул­гар вто­рую дочь.  Как толь­ко весть дош­ла до булгар­ского ца­ря, он ре­шил уп­ре­дить  это  и вы­дал дочь за кня­зя пле­ме­ни эс­кел,  на­хо­дя­ще­го­ся под его вла­стью. Вот та­кие об­стоя­тель­ст­ва по­бу­ди­ли ца­ря бул­гар от­пра­вить  ха­ли­фу  пись­мо,  в ко­то­ром он про­сил его по­стро­ить кре­пость для за­щи­ты от его вра­гов,  в том чис­ле  и  от  ца­ря  ха­зар”[xxviii]. Пер­вый во­прос, ко­то­рый воз­ни­ка­ет при чте­нии это­го от­рыв­ка: ес­ли дочь бул­гар­ско­го ца­ря бы­ла му­суль­ман­кой,  то кем же был  сам царь — мусуль­манином или языч­ни­ком?  Как го­во­рят в на­ро­де: те­ле­гу впе­ре­ди ло­ша­ди не впря­га­ют.  Ви­ди­мо,  бул­гар­ский царь уже был му­суль­ма­ни­ном и вы­зов по­соль­ст­ва ха­ли­фа,  свя­зан­ное с вероучением и постройкой крепости,  прежде  все­го,  преследовал цель заручиться поддержкой мощ­но­го Аpабского ха­ли­фа­та, который, как из­вест­но, был вра­ж­де­бен Хазарии. В даль­ней­шем из­ло­же­нии вы­яс­ня­ет­ся, что и день­ги,  испрошенные у ха­лифа для постройки крепости бы­ли нуж­ны царю просто как “благословение”, как стремление иметь крепость, построенную на де­нежные средства, на­ко­п­лен­ные “из доз­во­лен­ных религиозным за­ко­ном ис­точ­ни­ков”,  что мог­ло бы принести, по мыс­ли Ал­ма­са,  бла­го­по­лу­чие стра­не. И он говорит Ибн-Фад­ла­ну: “…Ес­ли бы я за­хо­тел построить крепость на свое серебро или зо­ло­то, то для ме­ня не бы­ло бы ни­ка­кой трудности”[xxix]. второй вопрос: ес­ли булгарский царь вы­дал свою вторую дочь — му­суль­ман­ку (а в этом не приходится со­мне­вать­ся, ес­ли сам царь был му­суль­ма­ни­ном), за кня­зя пле­ме­ни эс­кел (эсе­гель), то кем был этот князь — му­суль­ма­ни­ном или языч­ни­ком и как вен­ча­ли мо­ло­дых —  по  му­сульманскому  обы­чаю или язы­че­ско­му? От­вет ясен: цаpь-му­суль­ма­нин мог вы­дать свою дочь толь­ко за кня­зя-му­суль­ма­ни­на, тем бо­лее нахо­дившегося в его вла­сти.

По­сле от­бы­тия по­соль­ст­ва Аpабского ха­ли­фа­та ис­ла­ми­за­ция Булга­рии совершалась бо­лее ускоренно и к кон­цу Х в. но­вая вера по­бе­ди­ла повсеместно,  тем бо­лее,  что об­ще­ст­вен­ное соз­на­ние на­ро­да  к это­му  со­бытию  уже  бы­ло подготовлено предшествующей идео­ло­ги­ей верховного бо­га Тенгри.  «Мо­гиль­ни­ков и погребений  ХI-XIII  вв., совершенных  по язы­че­ско­му обряду на территории Волж­ской Булгарии не обнаружено», —  пи­шет  Г.М.Дав­лет­шин. —  Это со всей оче­вид­но­стью свиде­тельствует о том, что в ука­зан­ное время ис­лам по­бе­дил по­все­ме­ст­но на всей территории страны от Самаpской Лу­ки на юге до Ка­мы на севере,  ох­ва­тив и правобережные районы Булгарии, где, в ча­ст­но­сти, бы­ло окон­чательно унич­то­же­но… язы­че­ское свя­ти­ли­ще на Ти­га­шев­ском городище”[xxx].  Та­ким образом,  на ос­но­ве ис­ла­ма бы­ла  соз­да­на  мощ­ная этноноосфера  с об­щей не­су­щей час­то­той для все­го булгарского народа.  Она консолидировала, укрепила Булгарию как  еди­ное  го­су­дар­ст­во,  по­зволила ей вы­дер­жать все по­сле­дую­щие не­взго­ды,  ко­то­рые вы­па­ли на до­лю бул­гар­ско­го  на­ро­да,  ос­нов­но­го на­се­ле­ния  стра­ны.  Ис­лам был тем барь­е­ром ,  ко­то­рый не по­зво­лил бул­га­рам рас­тво­рить­ся сре­ди дру­гих, не­му­суль­ман­ских на­ро­дов, со­хра­нить свое ли­цо,  не­смот­ря на все давле­ние пра­во­слав­ных сла­вян и тю­рок, в ок­ру­же­нии ко­то­рых бул­га­ры в по­следующие ве­ка жи­ли.

“При­ня­тие ис­ла­ма  бул­га­ра­ми, —  пи­сал А.П.Смир­нов,- име­ло для го­судар­ства боль­шое зна­че­ние, так как при­об­щи­ло зна­чи­тель­ный круг на­селения к му­суль­ман­ской куль­ту­ре, яв­ляв­шей­ся в то вре­мя пе­ре­до­вой куль­ту­рой Вос­то­ка.  Вме­сте с тем эта ре­ли­гия, как бо­лее от­ве­чаю­щая со­циальному строю, фео­даль­ным от­но­ше­ни­ям, долж­на бы­ла сыг­рать неко­торую про­грес­сив­ную роль в тех ус­ло­ви­ях”[xxxi].

По­сле окон­ча­тель­но­го  ус­та­нов­ле­ния ис­ла­ма в стра­не пра­ви­те­ли Бул­га­рии ста­ли на­зы­вать­ся офи­ци­аль­но эми­ра­ми,  а в на­ро­де они так и  ос­та­лись  ха­на­ми,  эль­та­ба­ра­ми.  Пра­ви­те­ли  Бул­га­ра стре­ми­лись распро­странить свою власть на все бул­гар­ские пле­ме­на, опи­ра­ясь на ис­лам,  од­нако  тре­ния ме­ж­ду цен­траль­ной вла­стью и ме­ст­ной зна­тью да­ва­ли се­бя знать поч­ти до кон­ца X в. Осо­бен­но силь­ные про­ти­во­ре­чия бы­ли ме­ж­ду Бул­га­ром и Су­ва­ром.  Су­вар­ская знать, пред­­ки ко­то­рых  не бы­ли  свя­заны с при­азов­ским сою­зом бул­гар­ских пле­мен под вла­стью Куб­ра­та,  не же­ла­ли те­рять свою са­мо­стоя­тель­ность. Ал­ма­су (Джаг­фа­ру) и его преем­никам — сы­новь­ям Ми­каи­лу и Ах­ме­ду по­сто­ян­но при­хо­ди­лось вес­ти борь­бу за под­чи­не­ние Су­ва­ра и это им уда­ва­лось. Де­ти Ах­ме­да Му­мин и Та­либ, пер­вый за­нял пре­стол в Бул­га­ре, а вто­рой — в Су­ва­ре,  обо­ст­ри­ли взаи­мо­от­но­ше­ния ме­ж­ду дву­мя  го­ро­да­ми, что вы­зва­ло вой­ну двух круп­нейших цен­тров Бул­га­рии. По­бе­да Му­ми­на над Та­ли­бом в 976 г.  при­ве­ла к окон­ча­тель­ной по­те­ре  по­ли­ти­че­ской са­мо­стоя­тель­но­сти Су­ва­ром.  Это бы­ла по­след­няя гра­ж­дан­ская вой­на, ха­рак­тер­ная фа­зе подъ­е­ма эт­но­ге­не­за бул­гар.  Мощ­ная  эт­но­ноо­сфе­ра бул­гар  влек­ла их к един­ст­ву и пе­ред ее влия­ни­ем уже ни­кто не мог ус­то­ять.

Х век:  ко­нец  фа­зы  подъ­е­ма эт­но­ге­не­за бул­гар.  Пас­сио­на­рии про­яв­ля­ли се­бя в этот пе­ри­од не  столь­ко  в  де­лах  ре­ли­ги­оз­ных, сколь­ко  в тру­до­вых и рат­ных под­ви­гах:  строи­ли го­ро­да и се­ле­ния, воз­во­ди­ли в них до­ма и ме­че­ти,  за­ни­ма­лись зем­ле­де­ли­ем, соз­да­ва­ли вой­ско, захваты­вали и ос­ваи­ва­ли но­вые тер­ри­то­рии, за­щи­ща­ли род­ную зем­лю.  Имен­но в этот пе­ри­од скла­ды­ва­ют­ся фео­даль­ные от­но­ше­ния  и ук­ре­п­ля­ет­ся  госу­дарство,  а  стра­на  ста­но­вит­ся зем­ле­дель­че­ской. Ибн-Фад­лан от­ме­чал:  “Пи­ща их про­со и мя­со ло­ша­ди, но и пше­ни­ца и яч­мень (у них) в боль­шом ко­ли­че­ст­ве”[xxxii].  Ибн-Рус­те пи­сал:  “Бол­га­ры на­род зем­ле­дель­че­ский и воз­де­лы­ва­ют  вся­ко­го  ро­да зер­но­вой хлеб, как-то: пше­ни­цу,  яч­мень, про­со и др.”[xxxiii] Еще в VIII в.  бул­га­ры пе­ре­хо­дят к плуж­но­му зем­ле­де­лию с при­ме­не­ни­ем  жи­во­го  тяг­ла,  то­гда же де­ре­вян­ное ра­ло бы­ло за­ме­не­но бол­гар­ским плу­гом с ме­тал­ли­че­ским ле­ме­хом — са­бан.  Вос­точ­ные ав­то­ры до­воль­но под­роб­но опи­са­ли  об­раз  жиз­ни,  быт,  тра­ди­ции бул­гар. Араб­ский гео­граф пер­вой по­ло­ви­ны Х в. Ал-Бал­хи под­ме­тил: “До­ма (у бул­гар)  де­ре­вян­ные  и  слу­жат зим­ни­ми жи­ли­ща­ми;  ле­том же жи­те­ли рас­хо­дят­ся по вой­лоч­ным юр­там”[xxxiv]. Все это го­во­рит о том, что со­ци­аль­но-экономи­ческие ус­ло­вия стра­ны впол­не со­от­вет­ст­во­ва­ли ее го­су­дар­ст­вен­но-поли­тическому строю,  т.е. воз­ни­ка­ли кон­сор­ции, об­ле­каю­щие­ся в общест­венные фор­мы, как пи­сал Л.Н.Гу­ми­лев[xxxv]. Эт­ни­че­ская сис­те­ма бул­гар ус­ложнялась в этот пе­ри­од не за счет уве­ли­че­ния ко­ли­че­ст­ва пле­мен — гра­ни ме­ж­ду ни­ми сти­ра­лись, а за счет объ­е­ди­не­ния еди­но­мыш­лен­ни­ков по ин­те­ре­сам  —  эко­но­ми­че­ским, по­ли­ти­че­ским, идео­ло­ги­че­ским.

В X в.  бул­га­ры  на­чи­на­ют вхо­дить в тес­ные взаи­мо­от­но­ше­ния с дру­ги­ми  на­­­ро­да­ми,  ко­то­рые  ок­ру­жа­ли  их стра­ну.  Бли­жай­ши­ми сосе­дями  и  род­ст­вен­ни­ка­ми по кро­ви для них бы­ли бур­та­сы, ко­то­рые рас­полагались на юго-за­пад от Бул­га­рии,  на рас­стоя­нии трех  дней пу­ти, как от­ме­ча­ли пу­те­ше­ст­вен­ни­ки то­го вре­ме­ни. То, что они бы­ли на­ро­дом из тю­рок, ука­зы­ва­ет Ма­су­ди[xxxvi]. Тем не ме­нее кон­такт бул­гар с бур­та­са­ми не все­гда был мир­ным. Ибн Рус­те пи­сал, что бул­га­ры гра­ни­чат со стра­ной бур­тас и про­из­во­дят на них  на­бе­ги, гра­бят их и уво­дят в плен[xxxvii]. Восточ­нее бур­та­сов, в рай­оне Жи­гу­лей (в X в. они име­но­ва­лись Мадь­яр­ски­ми го­ра­ми) жи­ли тюр­ки-мадь­я­ры (башд­жар­ды).  Они за­ни­ма­ли тер­ри­то­рию ме­ж­ду “зем­лею пе­че­не­гов и зем­лею бул­гар­ских аскл (эсе­гель)”[xxxviii].  На­до по­ла­гать, все они рас­по­ла­га­лись по пра­во­му бе­ре­гу Вол­ги. А на ле­вом бе­ре­гу Вол­ги,  к югу от Бул­га­рии жи­ла дру­гая груп­па  башд­жар­дов,  ко­торые  уже  бы­ли под­чи­не­ны бул­га­ра­ми и гра­ни­чи­ли,  в свою оче­редь, с гу­за­ми. Ис­тах­ри и Ибн Хау­каль от­ме­ча­ли, что эта груп­па “жи­вет к югу от бул­гар в не­дос­туп­ных ле­сах”[xxxix]. На вос­то­ке по ре­ке Бе­лой бул­га­ры со­прикасались с кип­ча­ка­ми. Са­мы­ми мир­ны­ми гра­ни­ца­ми в этот пе­ри­од жиз­ни,  ви­ди­мо, бы­ли за­пад­ные и се­вер­ные гра­ни­цы, на ко­то­рых жи­ли чу­ва­ши, ма­ри и уд­мур­ты.

То, что бул­га­ры хо­ро­шо зна­ли  и  под­дер­жи­ва­ли  от­но­ше­ния  не толь­ко с ближ­ни­ми зем­ля­ми,  но и с даль­ни­ми  стра­на­ми,  вид­но  из со­хранившихся  ис­точ­ни­ков.  Вен­гер­ская  ано­ним­ная  хро­ни­ка XII в., опи­сывая со­бы­тия X в., от­ме­ча­ет: “…Ус­лы­хав о ми­ло­сти во­ж­дя Так­шо­ня, сы­на Зол­та… при­шли с бул­гар­ской зем­ли весь­ма вы­со­ко­бла­го­род­ные гос­по­да Бил­ла и Бакш.  Вождь по­да­рил им в раз­ных  об­лас­тях стра­ны зем­лю и кро­ме то­го на­веч­но от­дал им за­мок, ко­то­рый на­зы­ва­ет­ся Пешт”[xl]. Д.А.Хволь­сон при­во­дит све­де­ния, что они бы­ли бул­га­ры-му­сульмане из Би­ля­ра (Бул­га­рии),  при­шли в Венг­рию око­ло 970 г. под на­чальством не­кое­го Хе­се­на (Ха­са­на) и ос­но­ва­ли на бе­ре­гу Ду­ная го­род Пешт[xli]. Ис­точ­ник на­зы­ва­ет при­шед­ших на­ро­дом “би­лер”.  По­это­му нет  ни­че­го  уди­ви­тель­но­го  в том,  что не­ко­то­рые сред­не­ве­ко­вые ав­то­ры на­зывали Волж­скую Бул­га­рию и Венг­рию од­ним и тем же име­нем “Би­лер” или “Ке­лар”. “Не поз­же ру­бе­жа IX-X вв.  Волж­ская Бул­га­рия, — пи­шет А.Х.Ха­ли­ков, — по­лу­ча­ет свое го­су­дар­ст­вен­ное оформ­ле­ние и ста­но­вит­ся ши­ро­ко из­вест­ной не толь­ко в Сред­ней Азии и на Кав­ка­зе,  но и на Араб­ском вос­то­ке, в Ки­ев­ской Ру­си, Скан­ди­на­вии и За­пад­ной Ев­ро­пе”[xlii]. Бул­гар­ские  куп­цы до­хо­ди­ли по сво­им тор­го­вым де­лам до Ки­тая и Ин­дии.

Все эти фак­ты го­во­рят о рос­те пас­сио­нар­но­сти бул­гар­ско­го на­ро­да.  Для то­го, что­бы соз­дать го­су­дар­ст­во с гос­под­ствую­щей идео­ло­ги­ей ис­лама, рас­ши­рять тер­ри­то­рию сво­ей стра­ны, спла­чи­вать вхо­див­шие в нее пле­ме­на в еди­ный на­род, под­ни­мать эко­но­ми­ку со все­ми от­рас­ля­ми  то­гдашнего хо­зяй­ст­ва,  со­вер­шать  пе­ре­хо­ды  в даль­ние стра­ны, как это сде­ла­ли вы­ход­цы из Би­ляр во гла­ве с Ха­са­ном , пе­ре­се­лив­шись в Венг­рию,  вес­ти тор­го­вые де­ла в де­сят­ках стран, усмирять свои вос­став­шие об­лас­ти,  вес­ти вои­ны с ок­ру­жаю­щи­ми пле­ме­на­ми, бул­гар­ский на­род дол­жен был об­ла­дать ко­лос­саль­ной энер­ги­ей, что при­су­ще эт­но­су толь­ко на по­след­ней ста­дии фа­зы подъ­е­ма  эт­но­ге­не­за,  ес­ли ис­клю­чить акмати­ческую фа­зу,  где  эт­нос ре­ша­ет еще бо­лее гран­ди­оз­ные  за­да­чи, напря­гая все свои си­лы.  Имен­но в это вре­мя гос­под­ствую­щим им­пе­ра­ти­вом у бул­гар бы­ло стрем­ле­ние,  ко­то­рое вы­ра­жа­лось сло­ва­ми: “Мы хо­тим быть ве­ли­ки­ми!” . И они на де­ле осу­ще­ст­в­ля­ли свою ис­то­ри­че­скую цель. По­сле па­де­ния Ха­зар­ско­го ка­га­на­та в 965 г. бул­га­ры рас­про­стра­ни­ли свое влия­ние на Ниж­нюю Вол­гу и ста­ли един­ст­вен­ным фео­даль­ным государ­ством на са­мом  Вос­то­ке Ев­ро­пы,  ох­ва­тив По­вол­жье от Ка­мы до Каспий­ского мо­ря,  ко­то­рое в это вре­мя ста­ло на­зы­вать­ся Бул­гар­ским (см.:  Мах­муд Каш­га­ри). Под влия­ни­ем  бул­гар­ской  эт­но­ноо­сфе­ры  ока­за­лись не толь­ко бур­та­сы и баш­ки­ры, но так­же и ха­за­ры,  и оха­за­рен­ные ала­ны,  ко­то­рые еще  в се­ре­ди­не VIII в. вос­при­ня­ли тюрк­ский язык[xliii].

Наи­бо­лее проч­ные свя­зи в X в. ус­та­нав­ли­ва­ют­ся ме­ж­ду Волж­ской Бул­га­ри­ей и Ки­ев­ской Ру­сью. Эти два го­су­дар­ст­ва, от­да­лен­ные друг от дру­га бо­лее чем на ты­ся­чу км.,  бы­ли тор­го­вы­ми парт­не­ра­ми. На­ро­ды их об­ща­лись ме­ж­ду со­бой еще в те вре­ме­на,  ко­гда бул­га­ры ко­че­ва­ли в ни­зовьях До­на и Днеп­ра.  Да и в X в. ки­ев­ля­не на юге со­сед­ст­во­ва­ли с  чер­ными бол­га­ра­ми,  за­ни­мав­ши­ми Се­вер­ное При­чер­но­мо­рье, а на вос­то­ке — с дон­ски­ми бол­га­ра­ми, ко­то­рые на­се­ля­ли поч­ти весь бас­сейн До­на, так что, мож­но ска­зать, на вос­то­ке Ки­ев­ская Русь име­ла с булга­рами об­щую гра­ни­цу.

Вот что пи­шет о взаи­мо­от­но­ше­ни­ях Волж­ской Бул­га­рии и  Киев­ской  Ру­си Н.М.Ка­рам­зин в сво­ей “Ис­то­рии го­су­дар­ст­ва Рос­сий­ско­го”: “Г.985. Кам­ская Бол­га­рия. На бе­ре­гах Вол­ги и Ка­мы из­древ­ле оби­та­ли Бол­га­ры,  или, мо­жет быть, пе­ре­се­лив­шись ту­да с бе­ре­гов До­на в VIIв., не хо­тев по­ви­но­вать­ся Ха­ну Ко­зар­ско­му. В те­че­ние вре­ме­ни они  сдела­лись  на­ро­дом гра­ж­дан­ским и тор­го­вым; име­ли со­об­ще­ние, по­сред­ст­вом су­до­ход­ных рек,  с  Се­ве­ром Рос­сии,  а че­рез мо­ре Кас­пий­ское с Пер­си­ей и дру­ги­ми бо­га­ты­ми Ази­ат­ски­ми стра­на­ми.  Вла­ди­мир,  же­лая за­вла­деть Кам­скую Бол­га­ри­ею, от­пра­вил­ся на су­дах вниз по Вол­ге вме­сте с Новго­родцами и зна­ме­ни­тым До­б­ры­нею; бе­ре­гом шли кон­ные Тор­ки,  союз­ники или на­ем­ни­ки Рос­си­ян.  Здесь в пер­вый раз упо­ми­на­ет­ся о сем на­роде, еди­но­пле­мен­ном с Тур­ко­ма­на­ми и Пе­че­не­га­ми: он ко­че­вал в сте­пях на юго-восточных гра­ни­цах Рос­сии, там же, где  ски­та­лись Ор­ды Пече­нежские.  Ве­ли­кий князь по­бе­дил Бол­га­ров; но муд­рый До­б­ры­ня,  по из­вестию Ле­то­пис­ца,  ос­мот­рев плен­ни­ков, и ви­дя их в са­по­гах,  ска­зал Вла­ди­ми­ру: “Они не за­хо­тят быть на­ши­ми дан­ни­ка­ми;  пой­дем луч­ше ис­кать ла­пот­ни­ков!” До­б­ры­ня мыс­лил,  что лю­ди из­бы­точ­ные име­ют бо­лее при­чин и средств обо­ро­нять­ся.  Вла­ди­мир,  ува­жив его мне­ние,  за­ключил мир с Бол­га­ра­ми,  ко­то­рые тор­же­ст­вен­но обе­ща­лись жить дру­желюбно с Рос­сия­на­ми, ут­вер­див клят­ву си­ми про­сты­ми сло­ва­ми:  “раз­ве то­гда на­ру­шим до­го­вор свой,  ко­гда ка­мень  ста­нет  пла­вать,  а  хмель  то­нуть  на во­де”. — Еже­ли не с да­нью, то по край­ней ме­ре с че­стью и с да­рами Ве­ли­кий Князь воз­вра­тил­ся в сто­ли­цу”[xliv].  И дей­ст­ви­тель­но,  мир ме­ж­ду бул­га­ра­ми и рус­ски­ми ока­зал­ся на­столь­ко проч­ным,  что он не на­рушался в те­че­ние 100 лет, что в то вре­мя в ме­ж­ду­на­род­ной жиз­ни бы­ло яв­ле­ни­ем ред­ким.

Тор­го­вый путь  Ки­ев-Бул­гар  ко  вре­ме­ни  по­хо­да  Вла­ди­ми­ра I (Крас­ное Сол­ныш­ко) на Волж­скую Бул­га­рию уже функ­цио­ни­ро­вал  око­ло 100 лет[xlv]. Так что Бул­га­рия бы­ла хо­ро­шо из­вест­на ки­ев­ля­нам.  Да и тор­го­вые от­но­ше­ния вро­де бы спо­соб­ст­во­ва­ли  мир­ным от­но­ше­ни­ям  ме­ж­ду  дву­мя стра­на­ми.  Так что же по­бу­ди­ло Вла­ди­ми­ра пред­при­нять во­ен­ное втор­же­ние в пре­де­лы Бул­га­рии? По­бе­дить  бул­гар, а по­том за­ключить мир­ный до­го­вор и не взять да­ни? Что-то по­лу­ча­ет­ся не по пра­вилам то­го вре­ме­ни.  То­гда за­чем  по­пус­ту  бы­ло со­вер­шать та­кой даль­ний по­ход?  Ре­кон­ст­рук­цию со­бы­тий тех да­ле­ких дней,  а зна­чит и от­веты на по­став­лен­ные во­про­сы, да­ет А.М.Чле­нов в  сво­ей ста­тье “Из ис­тории ран­них рус­ско-бул­гар­ских по­ли­ти­че­ских свя­зей”[xlvi].

По­сле упор­ной  борь­бы  и  убий­ст­ва  бра­та Яро­пол­ка с по­мо­щью сво­его дя­ди До­б­ры­ни по ма­те­рин­ской ли­нии ки­ев­ский трон в  980  г. за­нял Вла­ди­мир I.  Все рус­ские зем­ли от Нов­го­ро­да до Кие­ва под­чи­ни­лись но­во­му Ве­ли­ко­му кня­зю, за ис­клю­че­ни­ем вя­ти­чей и ра­ди­ми­чей. С 980  по 985 г., го­да  по­хо­да  про­тив волж­ских бул­гар, при­хо­дит­ся три вос­ста­ния рус­ских зе­мель про­тив Вла­ди­ми­ра — два раза вос­ста­ва­ли вя­ти­чи и один раз — ра­ди­ми­чи.  А.М.Чле­нов пи­шет, что круп­ной дер­жа­вой сре­ди вос­точных со­се­дей Ру­си бы­ла в то  вре­мя  Волж­ская Бул­га­рия, сфе­ра влия­ния ко­то­рой на­чи­на­лась сра­зу за Вятичской зем­лей.  Здесь не­об­хо­ди­мо до­ба­вить то, что упус­тил ав­тор; не­по­сред­ст­вен­ны­ми  со­се­дя­ми  вя­ти­чей бы­ли дон­ские бул­га­ры,  ко­то­рые хо­тя и не вхо­ди­ли в со­став Бул­га­рии, но тем не ме­нее под­дер­жи­ва­ли сво­их со­пле­мен­ни­ков.  Вя­тич­ская зем­ля  до раз­гро­ма ха­зар в 965 г. ки­ев­ским кня­зем Свя­то­сла­вом, от­цом Вла­ди­ми­ра и Яро­пол­ка, на­хо­див­шая­ся в за­ви­си­мо­сти от Ха­зар­ско­го ка­га­на­та,  ко вре­ме­ни вос­кня­же­ния Вла­ди­ми­ра в со­ста­ве Ки­ев­ской Ру­си на­хо­ди­лась все­го  око­ло  15 лет. Дол­го­лет­нее пре­бы­ва­ние Волж­ской Бул­га­рии и Вя­тичской зем­ли в со­ста­ве од­но­го го­су­дар­ст­ва — и об­щая, хо­тя и не со­всем оп­ре­де­лен­ная в то вре­мя,  гра­ни­ца ме­ж­ду ни­ми впол­не рас­по­ла­га­ла к вза­имным свя­зям — эко­но­ми­че­ским,  куль­тур­ным и, впол­не воз­мож­но, родст­венным.

Ка­кое же от­но­ше­ние к это­му име­ет Яро­полк? “У Яро­пол­ка (го­су­да­ря  ве­ли­кой дер­жа­вы!),- пи­шет А.М.Чле­нов,- не­со­мнен­но бы­ло не­сколь­ко не­из­вест­ных нам жен и на­ли­чие сре­ди них  вя­тич­ской княж­ны очень ло­гич­но, так как све­же­при­сое­ди­нен­ную к Кие­ву Вя­тич­скую зем­лю сле­до­ва­ло креп­че при­вя­зать к пре­сто­лу,  а  ди­на­сти­че­ский  брак пред­ставлял  для  это­го чрез­вы­чай­но дос­той­ную и пре­стиж­ную фор­му”[xlvii].  Нор­мой брач­но­го пра­ва в язы­че­ский пе­ри­од для зна­ти, осо­бен­но кня­зей, для ко­то­рых важ­ность ди­на­сти­че­ских бра­ков дик­то­ва­лась государствен­ными ин­те­ре­са­ми, бы­ло мно­го­жен­ст­во. Та­ким об­ра­зом, впол­не допус­тимо, что у Яро­пол­ка од­ной из жен бы­ла вя­тич­ская княж­на, ко­то­рая по­сле ги­бе­ли му­жа вер­ну­лась к сво­им ро­ди­чам с ма­ло­лет­ней до­че­рью,  ко­торая,  не­смот­ря на свое ма­ло­лет­ст­во, бы­ла об­ру­че­на с бул­гар­ским прин­цем.  Это об­стоя­тель­ст­во мог­ло  слу­жить ос­но­ва­ни­ем  бул­га­ро-вя­тич­ско­го сою­за в борь­бе про­тив “узур­па­то­ра” Вла­ди­ми­ра за ин­те­ре­сы на­след­ни­ков Яро­пол­ка.  При­сое­ди­не­ние же ра­ди­ми­чей  к  это­му  сою­зу впол­не мо­жет быть оп­рав­да­но род­ст­вен­ны­ми уза­ми,  су­ще­ст­во­вав­ши­ми ме­ж­ду ради­мичским кня­же­ским до­мом и  на­след­ни­цей Яро­пол­ка.

Бул­га­рия бы­ла за­ин­те­ре­со­ва­на в том, что­бы ока­зать по­мощь вятич­ской  княж­не,  точ­нее  ее до­че­ри от Яро­пол­ка,  за­нять ки­ев­ский трон,  ибо в слу­чае ус­пе­ха бул­гар­ский принц-суп­руг при со­вер­шен­но­ле­тии  мог  стать  фак­ти­че­ским пра­ви­те­лем Ру­си.  Ес­ли бул­гар­ско­му эми­ру Му­ми­ну Ибн Та­ли­бу при прав­ле­нии Яро­пол­ка на­ме­ре­ния Ру­си бы­ли  яс­ны  и  он не опа­сал­ся за свои ин­те­ре­сы,  то при­ход к вла­сти Вла­ди­ми­ра вы­звал у не­го по ка­ким-то при­чи­нам тре­во­гу  и,  ес­те­ст­вен­но,  он ви­дел сохране­ние ста­тус-кво, сло­жив­шее­ся при Яро­пол­ке, сво­ей ос­нов­ной за­да­чей в от­но­ше­ни­ях с  Ру­сью.  Бул­гар­ские  вой­ска во­шли в вя­тич­скую зем­лю и объ­е­ди­нен­ные бул­га­ро-вя­ти­че-ра­ди­мич­ские си­лы ста­ли уг­ро­жать Кие­ву втор­же­ни­ем. Та­кая си­туа­ция при Яро­пол­ке не мог­ла воз­ник­нуть. А.М.Чле­нов пи­шет: “Так пред­ска­зы­ва­ют­ся и мо­ти­вы пя­ти­лет­ней вой­ны Бул­га­рии про­тив Вла­ди­ми­ра — она бы­ла втя­ну­та в не­нуж­ную ей в сущно­сти  вой­ну  в  ре­зуль­та­те  не­пред­ви­ден­ных по­след­ст­вий ди­на­сти­че­ско­го бра­ка с до­че­рью Яро­пол­ка,  поя­вив­ших­ся в рез­ко из­ме­нив­шей­ся в 980 г. си­туа­ции”[xlviii].

Вла­ди­ми­ру не­об­хо­ди­мо бы­ло при­нять контр­ме­ры, и он их при­нял. В 985 г. был пред­при­нят ты­ся­че­вер­ст­ный по­ход в Волж­скую Бул­га­рию, под сте­ны ее сто­ли­цы Би­ля­ра.  Це­лью по­хо­да был не за­хват тер­ри­то­рии Бул­гарии,  не взи­ма­ние с нее да­ни, а де­мон­ст­ра­ция си­лы Вла­ди­ми­ра,  при­нуждение Му­ми­на Ибн Та­ли­ба на  от­каз  от  ди­на­сти­че­ских тре­бо­ва­ний  на ки­ев­ский пре­стол в ли­це ма­ло­лет­ней до­че­ри Яро­пол­ка и вы­вод бул­гарских войск из Ру­си. Цель бы­ла дос­тиг­ну­та за­клю­че­ни­ем  веч­но­го ми­ра и же­нить­бы Вла­ди­ми­ра на бул­гар­ской прин­цес­се Ми­ло­ли­ке (на­до ду­мать, это имя пе­ре­вод с бул­гар­ско­го име­ни Би­зяк), ко­то­рая  по­сле  при­нятия  кре­ще­ния (по­сле кре­ще­ния Ру­си в 988 г.) по­лу­чи­ла имя Ан­на и ро­дила ему двух сы­но­вей — Бо­ри­са и Гле­ба. Ав­тор ци­ти­ру­ет Л.Мюл­ле­ра, ко­торый пи­сал: “Бо­рис и Глеб бы­ли сы­новь­я­ми рус­ско­го ве­ли­ко­го кня­зя Вла­ди­ми­ра Св.  (ум.1015). Они по­том­ки бра­ка,  за­клю­чен­но­го Владими­ром до его кре­ще­ния, “с бол­га­ры­ней” — я скло­нен по­ла­гать, со знат­ной волж­ской бул­гар­кой; ибо при смер­ти их  от­ца  в 1015 г.  мы за­ста­ем их князь­я­ми в удель­ных кня­же­ст­вах Рос­то­ве и Му­ро­ме,  гра­ни­чив­ших с дер­жа­вой волж­ских  бол­гар.  Брак Вла­ди­ми­ра с бул­гар­кой мог скре­п­лять мир­ный до­го­вор, за­клю­чен­ный в 985 г. по­сле его по­хо­да на волж­ских бол­гар”[xlix].

По­сле этих со­бы­тий ме­ж­ду Волж­ской Бул­га­ри­ей и Ки­ев­ской Ру­сью ус­та­но­ви­лись тес­ные тор­го­вые от­но­ше­ния. Ди­пло­ма­ти­че­ские взаимоот­ношения  двух  го­су­дарств  бы­ли вы­зва­ны не толь­ко ди­на­сти­че­ски­ми, тор­го­вы­ми,  но и внеш­не­по­ли­ти­че­ски­ми за­да­ча­ми  —  ос­ла­бить  та­ких опас­ных  со­се­дей,  как  пе­че­не­ги.  Они пы­та­лись ока­зы­вать друг на дру­га так­же куль­тур­ное, а ино­гда и идео­ло­ги­че­ское, влия­ние. Ко­гда Вла­ди­мир  вы­би­рал ве­ру,  ему пред­ла­га­ли свои ус­лу­ги пред­ста­ви­те­ли раз­лич­ных кон­фес­сий —  иу­даи­сты,  ка­то­ли­ки,  пра­во­слав­ные  гре­ки, бул­га­ры-му­сульмане. Ю.Ф. Коз­лов, опи­ра­ясь на ле­то­пи­си и пре­да­ния, опи­сал при­ход к Вла­ди­ми­ру  бул­гар-му­суль­ман  сле­дую­щи­ми  сло­ва­ми: “При­хо­ди­ли бол­га­ры ма­го­ме­тан­ской ве­ры,  они го­во­ри­ли:  “Ты князь, мудр и смыс­лен,  а за­ко­на не зна­ешь,  уве­руй в за­кон наш и по­кло­нись Ма­го­ме­ту”.  И спро­сил то­гда их Вла­ди­мир: “Ка­ко­ва же ве­ра ва­ша?” Был дан от­вет:  “Ве­ру­ем бо­гу, и учит нас Ма­го­мет так: со­вер­шать об­ре­за­ние,  не есть сви­ни­ны,  не пить ви­но,  за­то по смер­ти, го­во­рит, мож­но тво­рить блуд с же­на­ми. Да­ет Ма­го­мет ка­ж­до­му по се­ми­де­ся­ти кра­си­вых жен, и из­би­ра­ет од­ну из них кра­си­вей­шую, и воз­ло­жит на нее кра­со­ту всех; та и бу­дет ему же­ной…” Вла­ди­мир вы­слу­шал  все  это,  так как сам лю­бил жен и вся­кий блуд,  но вот не по­нра­ви­лось ему об­ре­за­ние,  воз­дер­жа­ние  от  сви­но­го  мя­са  и  от пи­тья.  Он  ска­зал:  “Ру­си есть ве­се­лие пить,  не мо­жем без это­го быть”[l]. Уже по­сле при­ня­тия пра­во­сла­вия в 988 г. Вла­ди­мир в 990 г. по­сы­ла­ет в Волж­скую Бул­га­рию с це­лью рас­про­стра­не­ния христиан­ства фи­ло­со­фа Мар­ка Ма­ке­до­ня­ни­на. В ре­зуль­та­те его про­по­ве­ди  че­ты­ре бул­гар­ских  кня­зя при­ня­ли кре­ще­ние и пе­ре­се­ли­лись в Ки­ев.  Вза­им­ная про­па­ган­да ни к че­му не при­ве­ла,  оба го­су­дар­ст­ва ос­та­лись вер­ны сво­им ре­ли­ги­оз­ным кон­фес­си­ям. Ина­че и быть не мог­ло, ибо куль­тур­ные тра­диции бул­гар бы­ли ори­ен­ти­ро­ва­ны на араб­ский мир,  а рус­ских — на Ви­зантию.  Од­на­ко это не ме­ша­ло им под­дер­жи­вать тес­ные тор­го­во-эконо­мические от­но­ше­ния.

Та­ким об­ра­зом, опи­сан­ные вы­ше со­бы­тия под­твер­жда­ют то обстоя­тельство,  что  бул­га­ры в этот пе­ри­од сво­ей ис­то­рии на­хо­ди­лись в фа­зе подъ­е­ма,  в ее за­вер­шаю­щей ста­дии. Эт­но­ноо­сфе­ра бул­гар об­ла­да­ла мно­гообразием и дос­та­точ­ной мо­щью, что­бы спло­тить бул­гар­ский эт­нос и на­пра­вить его на дос­ти­же­ние тех це­лей, ко­то­рые стоя­ли пе­ред  ним на дан­ной ста­дии раз­ви­тия.  Ес­ли в на­чаль­ный пе­ри­од воз­ник­но­ве­ния бул­гарского эт­но­са его эт­но­ноо­сфе­ра об­ла­да­ла не­ко­то­рой аморф­но­стью,  раз­бро­сом час­то­ты,  что объ­яс­ни­мо мно­го­чис­лен­но­стью его эт­ни­че­ских суб­стра­тов,  ко­то­рые вне­сли в  об­щую  эт­но­ноо­сфе­ру свои  осо­бен­но­сти,  то  на  дан­ном эта­пе она при­об­ре­ла от­чет­ли­вые гра­ни­цы, ко­то­рые позво­ляли ска­зать его пред­ста­ви­те­лям: “Мы — бул­га­ры!”  В  этот пе­ри­од бул­гары тра­ти­ли мно­го энер­гии на вы­яв­ле­ние сво­его ли­ца как на­ро­да на ос­нове внут­рен­не­го един­ст­ва,  на ук­ре­п­ле­ние сво­его по­ло­же­ния сре­ди дру­гих на­ро­дов Вос­точ­ной Ев­ро­пы.

Два на­ро­да — бул­га­ры и рус­ские — в X в. об­ла­да­ли по­ло­жи­тель­ной ком­пли­мен­тар­но­стью по от­но­ше­нию друг к дру­гу. Их эт­но­ноо­сфе­ры бы­ли близ­ки, не­смот­ря на то, что ми­ро­воз­зре­ние ка­ж­до­го из них основы­ва­лось на раз­лич­ных ре­ли­ги­оз­ных сис­те­мах — ис­ла­ме и правосла­вии,  в ка­ких-то  час­то­тах они сов­па­да­ли.  Под­твер­жде­ние то­му  мы нахо­дим  в мно­го­чис­лен­ных ис­то­ри­че­ских све­де­ни­ях о тор­го­во-экономиче­ских и куль­тур­ных свя­зях рус­ских зе­мель  с  Бул­га­ри­ей.  Кро­ме сухопут­ных до­рог,  Ки­ев и Бул­гар со­еди­ня­ли ре­ки: один путь вел по Дес­не,  да­лее воло­ком в Уг­ру,  из Уг­ры в Оку ,  из Оки в Вол­гу, а там уже, как гово­рят, пря­мой путь в Бул­гар,  а дру­гой — по Дес­не, по Сей­му,  во­ло­ком в Оку,  да­лее по Вол­ге в Бул­гар. Сколь­ко гру­за про­вез­ли та­ким пу­тем нам не из­вест­но, — ви­ди­мо, впол­не дос­та­точ­но, что­бы рус­ские и бул­га­ры, име­ли чет­кое пред­став­ле­ние друг о дру­ге. Этот путь (вод­ный) по сравне­нию с юж­ной  су­хо­пут­ной  до­ро­гой  был бо­лее безо­пас­ным, ибо прохо­дил по зем­лям, вхо­дя­щим, с од­ной сто­ро­ны,  в Русь, а с дру­гой — в Булга­рию, и на­хо­дил­ся да­ле­ко от рай­онов  оби­та­ния пе­че­не­гов,  ко­то­рые мог­ли чи­нить куп­цам раз­лич­ные пре­пят­ст­вия, вплоть до ог­раб­ле­ния. Но, с дру­гой сто­ро­ны, и су­хо­пут­ная до­ро­га про­хо­ди­ла по мес­там, за­се­лен­ным рус­скими и дон­скими бул­га­ра­ми,  а да­лее бур­та­са­ми.  Сто мир­ных лет ме­ж­ду Бул­га­ри­ей  и Ру­сью  —  еще  од­но под­твер­жде­ние по­ло­жи­тель­ной ком­плиментарности ме­ж­ду их на­ро­да­ми,  ко­то­рые име­ли не толь­ко тор­го­вые,  но и родствен­ные свя­зи.  Не­ма­ло ки­ев­лян жи­ло в Бул­га­ре,  а бул­га­ры, в свою оче­редь,  обос­но­ва­лись в Баш­ту,  как они на­зы­ва­ли Ки­ев. Из­вест­но, что в Кие­ве на­чал пи­сать свою по­эму “Шан кы­зы дас­та­ны” бул­гар­ский по­эт IX в. Ми­ка­ил Баш­ту и за­кон­чил ее в Бул­га­ре.

Так мно­го  при­хо­дит­ся пи­сать о взаи­мо­от­но­ше­ни­ях бул­гар и киев­лян в си­лу то­го, что эти два на­ро­да в сред­ние ве­ка ока­за­ли друг на дру­га ог­ром­ное влия­ние,  ко­то­рое,  ви­ди­мо,  в те вре­ме­на на­шло от­ра­же­ние как в рус­ских, так и в бул­гар­ских ис­точ­ни­ках, не до­шед­ших до нас. Ки­ев­ля­не в опи­сы­вае­мое вре­мя на­хо­ди­лись в инер­ци­он­ной фа­зе сво­его эт­но­ге­не­за,  а бул­га­ры в фа­зе подъ­е­ма. С этой  точ­ки зре­ния  впол­не  объ­яс­ни­мо  втор­же­ние  бул­гар­ских войск в 980г.  в Русь,  ибо экс­пан­сия в ха­рак­те­ре эт­но­са  фа­зы  подъ­е­ма.  Вла­ди­мир впол­не мог обой­тись без по­хо­да в Бул­гарию,  но в си­лу при­ве­ден­ных вы­ше при­чин вы­ну­ж­ден был это сде­лать,  что то­же впол­не  со­от­вет­ст­ву­ет по­ве­де­нию эт­но­са в инер­ци­он­ной фа­зе. Так в вой­нах от­ра­жа­ет­ся ха­рак­тер эт­но­са,  на­хо­дя­ще­го­ся на раз­ных фа­зах эт­но­ге­не­за. Ха­рак­тер эт­но­са не оди­на­ков на раз­ных фа­зах,  что на­хо­дит от­ра­же­ние в по­ве­де­нии его пред­ста­ви­те­лей в тех или иных ис­то­ри­че­ских си­туа­ци­ях.  Ус­лов­но  го­во­ря,  один и тот же эт­нос в фа­зе подъ­е­ма бы­ва­ет “жес­то­ким”, а в инер­ци­он­ной фа­зе “до­б­рым”. Так что ха­рак­тер эт­но­са  не  по­стоя­нен,  он ме­ня­ет­ся в за­ви­си­мо­сти от за­па­са энер­гии и со­вер­шен­ст­ва эт­но­ноо­сфе­ры, со­дер­жа­щей в се­бе все его ду­хов­ное бо­гат­ст­во, весь нрав­ственный опыт, на­ко­п­лен­ный в про­цес­се его ис­то­ри­че­ско­го раз­ви­тия.

А.Х.Ха­ли­ков, ссы­ла­ясь на рус­ские ле­то­пи­си, пи­шет, что Вла­ди­мир по­сле 985 г.  со­вер­шил в Волж­скую Бул­га­рию еще два по­хо­да —  в 994  и  997 гг.  — с це­лью рас­про­стра­не­ния хри­сти­ан­ской ве­ры[li]. О по­хо­де Вла­димира в 997 г. на бул­гар со ссыл­кой на ле­то­пи­си пи­шет и Л.Н.Гу­ми­лев: “А треть­ей  воз­мож­но­стью в тех ус­ло­ви­ях был кон­такт с За­па­дом, по­тому что му­суль­ман­ский вос­ток на­хо­дил­ся  в со­стоя­нии вой­ны с Ру­сью.  В 997 г.  Вла­ди­мир вы­ну­ж­ден был ид­ти по­хо­дом на кам­ских бол­гар и тем са­мым снять  часть  войск  с юж­ной гра­ни­цы, чем не­мед­лен­но воспользо­вались пе­че­не­ги, сре­ди ко­то­рых уже шла про­па­ган­да ис­ла­ма”[lii]. Летопи­сям, ко­неч­но, на­до ве­рить,  но, ви­ди­мо,  не все­гда. Мог ли Вла­ди­мир так да­ле­ко уве­сти свои вой­ска?  Ведь до Волж­ской Бул­га­рии рас­стоя­ние бы­ло не ма­лое — бо­лее ты­ся­чи верст. Та­кой по­ход за­тя­нул­ся бы на ме­сяцы, а с юга со­всем близ­ко Кие­ву уг­ро­жа­ли пе­че­не­ги.  В то вре­мя  бул­гары бы­ли  в фа­зе подъ­е­ма и об­ла­да­ли вы­со­кой пас­сио­нар­но­стью и для то­го,  что­бы их по­бе­дить,  нуж­ны бы­ли по тем вре­ме­нам боль­шие си­лы. Как мы уже ви­де­ли,  мир­ный до­го­вор 985 г. ме­ж­ду Му­ми­ном и Владими­ром  од­ним сво­им ост­ри­ем был на­прав­лен про­тив пе­че­не­гов.  В 992 г. пе­ченеги под­хо­ди­ли к Кие­ву со сто­ро­ны ре­ки Су­лы. То­гда для сто­рон кон­фликт  раз­ре­шил­ся бла­го­по­луч­но.  Но уг­ро­за на­па­де­ния пе­че­не­гов не бы­ла сня­та. В 995 г. пе­че­не­ги от­кры­ли во­ен­ные дей­ст­вия и по­до­шли  к го­ро­ду Ва­си­ле­ву.  “Вла­ди­мир, — пи­шет А.Неч­во­ло­дов, — вы­шел им на­встречу с ма­лой дру­жи­ною и ед­ва не по­гиб; дру­жи­на бы­ла раз­би­та, а сам он,  с не­сколь­ки­ми че­ло­ве­ка­ми, еле спас­ся, ук­рыв­шись где-то под мос­том”[liii]. Ве­ли­кий князь во­ро­тил­ся в Ки­ев и на ра­до­стях,  что спас­ся,  уст­роил ве­ли­кий празд­ник. Уг­ро­за со сто­ро­ны пе­че­не­гов ста­ла еще боль­ше.  В 997 г.  они в ог­ром­ном  ко­ли­че­ст­ве опять поя­ви­лись на гра­ни­це Киев­ской Ру­си. Вла­ди­мир по­шел в Нов­го­род со­би­рать кон­ных лю­дей,  а пече­неги оса­ди­ли Бел­го­род,  но  для рус­ских де­ло опять за­вер­ши­лось мир­но. “Бес­пре­рыв­ные на­ше­ст­вия пе­че­не­гов на рус­ские вла­де­ния, — за­клю­ча­ет А.Неч­во­ло­дов,-  за­ста­ви­ли Вла­ди­ми­ра ук­ре­пить гра­ни­цы и стро­ить го­рода по ре­кам Дес­не,  Ост­ру, Тру­бе­жу, Су­ле и Стуг­не”[liv].

Та­ким об­ра­зом,  с  992  по  997 г.  один за дру­гим сле­до­ва­ли втор­жения пе­че­не­гов в Ки­ев­скую Русь, а ме­ж­ду втор­же­ния­ми уг­ро­за с их  сто­ро­ны не сни­ма­лась.  Со­бы­тия 995-997 гг.  по­ка­зы­ва­ют, что у Влади­мира не бы­ло дос­та­точ­но сил для от­ра­же­ния на­па­де­ния  пе­че­не­гов.  Учи­тывая эти об­стоя­тель­ст­ва мож­но ли ве­рить ле­то­пис­цу,  что Вла­ди­мир в 994 и 997 гг.  со­вер­шил про­тив да­ле­кой Волж­ской Бул­га­рии победонос­ные во­ен­ные по­хо­ды?  Это в то вре­мя, ко­гда вос­точ­ные ав­то­ры от­ме­ча­ют бул­гар как во­ин­ст­вен­ный,  силь­ный на­род,  ко­то­рый со­вер­ша­ет успеш­ные на­па­де­ния на сво­их со­се­дей.  Воз­мож­но, в за­пи­сях под 994-997 гг. на­шел от­го­ло­сок один и тот же по­ход Вла­ди­ми­ра в 985 г.

Итак, в X в.  об­щая эт­но­ноо­сфе­ра бул­гар,  ко­то­рые со­став­ля­ли еди­ный мир от Ка­мы до Ду­ная,  от вер­ховь­ев До­на до Чер­но­го мо­ря и Север­ного Кав­ка­за,  рас­ко­ло­лась. На Ду­нае бол­га­ры при­ня­ли пра­во­сла­вие и ос­лавянились,  ос­та­вив лишь свое  на­зва­ние  да не­ко­то­рые эле­мен­ты  об­щебулгарской  куль­ту­ры;  они  пе­ре­ста­ли  се­бя ощу­щать ча­стью обще­булгарского ми­ра, а зна­чит, у них воз­ник­ла своя осо­бая эт­но­ноо­сфе­ра,  не­су­щая час­то­та ко­то­рой сме­сти­лась от преж­ней.  На Сред­ней Вол­ге воз­ник но­вый эт­нос — бул­га­ры, —  ко­то­рый,  вос­при­няв об­ще­бул­гар­скую этно­ноосферу, ук­ре­пил ее на ос­но­ве ис­ла­ма и араб­ской куль­ту­ры. Дон­ские бул­га­ры ка­кое-то вре­мя ос­та­ва­лись языч­ни­ка­ми со  сво­ей ста­рой этно­ноосферой в фа­зе обскурации;  пре­дель­ное сни­же­ние пас­сио­нар­но­сти не спо­соб­ст­во­ва­ло их спло­че­нию и соз­да­нию  ими но­во­го го­су­дар­ст­ва.  В даль­ней­шем они ча­стью по­па­ли под влия­ние рус­ских, и при­няв право­славие, об­ру­се­ли, а ча­стью примк­ну­ли к волж­ским  бул­га­рам  ста­ли  му­сульманами  и со­хра­ни­лись от­дель­ны­ми ост­ров­ка­ми сре­ди об­ру­сев­ших со­брать­ев в Пен­зен­ской,  Там­бов­ской и не­ко­то­рых дру­гих об­лас­тях Рос­сии. Это еще од­но под­твер­жде­ние, что не кров­ным род­ст­вом определя­ется при­над­леж­ность че­ло­ве­ка к то­му или ино­му эт­но­су, а вхо­ж­де­ни­ем его ра­зу­ма, ши­ре — его био­по­ля, в эт­но­ноо­сфе­ру то­го на­ро­да, представи­телем ко­то­ро­го он се­бя счи­та­ет.